— О, привет, Джаспер, я тебя не узнала со спины.
Тогда они оба обернулись, увидели меня, и женщина завопила. Она притянула подушку, прикрывая грудь, что было довольно глупо, учитывая, что я видела ее чуть ли не изнутри. Джаспер подскочил и закрыл руками причинное место. И уставился на меня. До него никак не доходило, кто я такая.
— Это я, Джаспер. У меня новая работа. Так я теперь выгляжу. Тебе нравится?
Я увидела, как глаза у него раскрываются еще шире.
— Господи, — сказал он. — Боже мой, боже мой. Я думал, ты в больнице.
— Была. А теперь вернулась. Очень рада, что ты нашел применение запасным ключам. Чувствуйте себя как дома, там в холодильнике рыбные котлеты, если вы проголодались. Не обращайте на меня внимания, я только немного приберусь. Я первый раз пришла домой после того, как взорвались и сгорели мой муж и сын, и мне пора убирать их вещи в коробки.
Женщина уставилась на меня, потом перевела взгляд на Джаспера.
— Ну, ты и скотина, Джаспер, — сказала она.
Она разразилась слезами, а я повернулась и пошла на кухню. Там было прибрано, как перед моим уходом. В холодильнике на обычном месте стояла бутылка водки. Я взяла стакан и налила себе выпить. Водка была холодная и ленивая. Она лилась медленно, как вода во сне. Я налила в стакан на два пальца и залпом выпила. Потом вытряхнула еще две таблетки валиума и положила в рот. Они лежали под языком, твердые, как будто я была устрица, а они жемчужины. Мне стало все равно. Я просто сидела за кухонным столом и ждала, когда таблетки начнут действовать. Я смотрела на рисунки моего сына на стене. Жалко, что я не надписала, что на них нарисовано. Прошло много времени, и на кухню вошла женщина. Я услышала ее шаги и встала за стулом, но не обернулась.
— Слушайте, — сказала она. — Просто не знаю, что сказать.
У нее был изумительный голос. Пафосный, как в комедии. Такой голос, которого беспрекословно слушаются декоративные собачки. Я засмеялась, не могла удержаться.
— Нет, правда, — сказала женщина. — Наверно, я должна перед вами извиниться.
Я все не поворачивалась. Во мне было так пусто, по лицу текли слезы, но я ничего не чувствовала.
— Да ладно. Я уверена, вы не хотели ничего такого и так далее. Я вас не упрекаю, мне даже все равно, так что отвалите от меня, хорошо?
— Хм, — сказала женщина. — Боюсь, мы не можем так просто отвалить. Как бы нам ни хотелось. Уже за полночь, начался комендантский час. Я понимаю, это чудовищная ситуация, но я боюсь, что вам придется просидеть эту ночь со мной и Джаспером.
Тогда я повернулась и посмотрела на нее. У меня захватило дыхание. Женщина была очень похожа на меня. На ней был мой розовый банный халат и ее розовые шпильки. Примерно моего роста, с такой же фигурой. Длинные ноги. Маленькая грудь. Большие глаза. Тонкая шея. Может, на несколько фунтов похудее. Волосы такого же светлого цвета, только очень длинные и красивые и блестели, как на рекламе. Как будто каждый волосок отдельно отполировали крохотные ангелы. Бог знает каким средством она пользовалась, оно, наверно, стоило уйму денег. Но ее глаза заставили меня ахнуть. Это были мои глаза, вот так. У нее были розовые от секса и шампанского щеки. Она тоже посмотрела на меня, и я поняла, что она увидела то же самое. Хотя я, наверно, выглядела ужасно с моей прической под леди Диану и размазанной тушью. Это было очевидно. Женщина пожала плечами.
— Да уж, — сказала она. — Видимо, мы во вкусе Джаспера. Кстати, я Петра Сазерленд. Я о вас много слышала.
— Да? Интересно. Обо мне особенно много и не скажешь.
Она откинулась назад и поставила локти на стол за спиной.
— Уверена, что вы правы, — сказала она. — Но вы лучше скажите это Джасперу. Этот дурак на вас помешался. Он у вас в ванной ревет в три ручья. Совершенно раздавлен. Три часа теперь будет причитать, как он вас обидел.
Я посмотрела на нее. Я не чувствовала обиды. На самом деле я вообще ничего не чувствовала. Водка и валиум начали действовать.
— Петра. Кто бы мог подумать. Вот уж не думала, что познакомлюсь с его подружкой.
Она вздохнула и посмотрела на меня, как будто я сигарета, с которой она хотела бы стряхнуть пепел.
— Подружка — такое аккуратное словечко, — сказала она.
— А кто же вы тогда?