Да где угодно.
В их компании существовали свои церемониальные правила - точь-в-точь как при дворе китайского императора, - и своя система иерархии. Неважно, что Дейк стал крутым, что слава его разнеслась как пожар. Одного лишь звания летуна не хватало, чтобы сразиться с тем, с кем он хотел. Ему было необходимо постепенно поднимать свой рейтинг. Но если летать каждый вечер, если летать со всеми подряд. И если летать хорошо... можно быстро достичь успеха.
У Дейка был перевес в один самолет. Обычный турнирный бой, трое на трое. Зрителей было немного, может, дюжина, но бой был хорош, и зрители шумели. Дейком овладело маниакальное спокойствие бойца - и вдруг он понял, что в зале наступила тишина. Он заметил, что болельщики засуетились и стали перемигиваться. Они смотрели не на него. Дейк хладнокровно разделался со вторым аэропланом противника, а затем рискнул быстро взглянуть через плечо.
В "Джекмане" появился Крошка Монтгомери. Каталка, направлявшаяся слабыми движениями почти парализованной руки, прошуршала по бурому линолеуму. Лицо Крошки оставалось строгим, невозмутимым, спокойным. В этот момент Дейк потерял два аэроплана. Один по рассеянности - как только ослабло внимание, аэроплан мгновенно расплылся в мутное пятно и визуализатор его потерял, а второй потому, что его противник был настоящим бойцом. Чтобы погасить скорость и уйти в сторону, парень сделал "бочку" и, когда преследовавший самолет пронесся мимо, расстрелял вражеский биплан. Самолет упал, объятый пламенем. Оставшиеся два аэроплана начали терять высоту и скорость. Стараясь занять выгодную позицию, они начали выделывать фигуры высшего пилотажа.
Болельщики расступились, и Крошка подъехал к столу. За коляской притащился долговязый Бобби Граф Клайн. Дейк и его противник, обменявшись быстрыми взглядами, увели самолеты подальше, чтобы выслушать Крошку. Тот улыбался. Его маленькие глазки, нос и рот теснились посреди бледного рыхлого лица. Палец слабо постукивал по хромированному подлокотнику.
- Я слышал о тебе. - Он смотрел прямо на Дейка. У него был нежный и потрясающе приятный голос маленькой девочки. - Я слышал, ты хороший боец.
Дейк медленно кивнул. С лица Крошки исчезла улыбка. Его мягкие пухлые губы сложились в трубочку, будто ожидали поцелуя. Маленькие яркие глазки беззлобно изучали Дейка.
- Что ж, давай посмотрим, что ты умеешь.
Дейк отдался холодному духу войны. А когда враг, охваченный огнем и дымом, взорвался над столом и исчез, Крошка безмолвно развернулся, вкатил кресло в лифт и уехал.
Когда Дейк собирал свой выигрыш, к нему подошел Бобби Граф и сказал:
- Он хочет с тобой сыграть.
- Да? - среди местных летунов Дейка еще не считали настолько хорошим пилотом, чтобы сражаться с Крошкой. - Что за треп?
- Завтра с Крошкой должен был сразиться человек из Атланты, но он не приехал. А старина Крошка хочет сыграть с кем-нибудь новеньким. Получается, что тебе завтра предстоит побороться за "Макс".
- Завтра? В среду? Даже времени мне на подготовку не дает!
Бобби Граф снисходительно улыбнулся:
- Не думаю, что есть какая-то разница.
- Как так, мистер Граф?
- Парень, ты просто не сечешь. Слышишь? Ты же ничего нового не выкинешь. Ты летаешь как новичок, только быстрее и глаже. Догадываешься, что я хочу сказать?
- Правду сказать, не очень. Вы хотите на этом подзаработать?
- Точно, - сказал Клайн. - Надеюсь.
Он вытащил из кармана черную записную книжечку и послюнявил карандаш.
- Даю тебе пять к одному. Все равно никто не даст тебе больше.
Он смотрел на Дейка почти с жалостью.
- А Крошка, он по природе лучше, чем ты, а против природы не попрешь, мальчик. Крошка живет только благодаря этой чертовой игре. Он же не может встать с этой проклятой каталки. И если ты думаешь, что можешь победить человека, борющегося за жизнь, - ты лжешь самому себе.
"Портрет полковника" работы Нормана Рокуэлла бесстрастно взирал на Дейка из "Кентукки Фреда" с противоположной стороны улицы. Дейк сидел в кафе и трясущимися холодными руками держал чашку. Голова гудела от усталости. "Клайн прав, - сказал он полковнику, - я могу сразиться с Крошкой, но не смогу выиграть". Полковник смотрел спокойно, ровно и не особенно добродушно, охватывая взглядом и кафе, и "Дешевую распродажу", и все это засранное королевство Ричмондского шоссе. Полковник ждал, когда Дейк примирится с ужасной вещью, которую вынужден будет сделать.
- Все равно эта сучка меня бросит, - громко произнес Дейк. Чернокожая продавщица кинула на него веселый взгляд и отвернулась.
- Звонил папочка! - Нэнси, танцуя, вошла в комнату и захлопнула за собой дверь. - Знаешь что? Он сказал, что, если я получу работу и проработаю полгода, меня раскодируют. Представляешь, Дейк? - Она запнулась. - Ты чего?
Дейк встал. Теперь, когда настал нужный момент, он чувствовал, что все вокруг нереально, как на киноэкране.
- Как это вышло, что ты не пришел вчера домой? - спросила Нэнси.
Кожа на его лице натянулась неестественно, как пергаментная маска.
- Где ты заначила "дрянь", Нэнси? Она мне нужна.
- Дейк, - она искательно улыбнулась, но улыбка мгновенно исчезла. Дейк, это мое. Моя доза. Мне надо. Для собеседования.
Он презрительно улыбнулся:
- У тебя есть деньги. Еще надыбаешь.
- Не к пятнице! Слушай, Дейк, это, правда, важно. Моя жизнь зависит от этого собеседования. Мне страшно нужна "дрянь". Это все, что я смогла достать!
- Детка, это блядский мир, в котором ты живешь! Взгляни вокруг: шесть унций светлого ливанского хаша! Консервированные анчоусы. А если приперло полная медицинская страховка. - Она пятилась от него, спотыкаясь о неподвижные волны грязного белья и мятых журналов, которые вздымались в футе от кровати. - А я всего этого и в глаза не видел. Мне всегда не хватало злости, чтобы жить среди вас. А на этот раз все будет по-моему. Через два часа игра, и я его по стенке размажу.
Дейк вгонял себя в ярость. Это было хорошо. Ему нужна была ярость.