Но тогда, дома, она сидела и смотрела на его спящее лицо, на морщины, которые пролегли на лбу еще четыре года назад, когда погибла его мама. Он спал, улыбаясь чему-то во сне, но все равно лицо не становилось бесшабашно-веселым, каким было почти всегда, когда Джеймс бодрствовал. Он открыл глаза, и она поняла, что может ему сказать. Она может сказать ему все, и он примет, поддержит, не испугается… И она сказала. И он не испугался.
Хотя после трех дней вот таких выходок Ксения уже теряла терпение: Джеймс в присущей ему манере переварил весть и продолжил жить с дурашливой непосредственностью, хотя Ксения просила его пока держать весть об их ребенке в тайне. Хоть первое время, чтобы они сами смогли привыкнуть к тому, что станут родителями…
— Как не надо?!— возмутился Джеймс, опуская на пол корзину, набитую пеленками, погремушками, детскими игрушками. Зачем-то там еще лежали детская гоночная метла и даже квоффл.
— Ты сошел с ума?— рассмеялась Ксения, когда Джеймс подхватил ее и приподнял над полом, улыбаясь широко и весело.— Отпусти и перестань дурачиться...
— Неа,— покачал головой молодой человек.— Имею право. Я вообще теперь на все имею право... Люди!
— Перестань,— шикнула Ксения, скрывая счастливую улыбку.
— Люди!!!— еще громче прокричал он, глядя в ее светлые глаза.— Моя жена беременна! Я буду отцом!!!
Посетители универмага поворачивались к ним и улыбались, дети удивленно смотрели на них.
— Да, все-таки надо было подержать тебя в неведении,— наконец, решила Ксения, и Джеймс тут же опустил ее на пол.— Ну, скажи, зачем нам метла? Да она еще ближайшие года три будет в углу лежать... И пеленки зачем?
— Как зачем? Все нужно купить, подготовиться...— Джеймс не дал девушке вынуть из его корзины вещи.— А вдруг что забудем?
— Поттер, тебе не говорили, что детей вынашивают девять месяцев?— с интонациями Скорпиуса спросила Ксения, поглядывая на часы. Их ждали Малфои, чтобы вместе пойти к родителям Джеймса — сегодня Альбус уезжал в школу, и Ксения пыталась найти для него подарок, пока Джеймс дурачился, собирая по универмагу детские вещи.
— Видишь, как мало времени осталось,— Джеймс обольстительно улыбнулся жене, приобнимая ее.— Надо моему сыну купить все, чтобы он ни в чем не нуждался...
— Почему это сыну?— Ксения достала из корзинки голубую рубашечку и голубой чепчик.— Может, дочери...
— Нет, Ксени, на меня возложена ответственная миссия продолжения рода Поттеров... Не думаю, что отец будет доволен, если его внуки будут носить только фамилию Малфой... Это будет как-то... неправильно...
— А как же Альбус?— Ксения с рассеянной улыбкой рассматривала содержимое корзины мужа.
— Ох, на него я уже давно не надеюсь. С того момента, как лет в пять он заявил, что хочет быть геем...
— Что?— Ксения рассмеялась от неожиданности.
— Да, геем. Он услышал от меня это слово и сделал судьбоносное заявление...— Джеймс поцеловал Ксению в макушку, приобнимая.— Так что у нас будет сын...
— Через восемь месяцев, так что бери все это,— девушка указала на корзину Джеймса,— и неси обратно, пока я оплачиваю покупки... Тем более не стоит ничего заранее покупать... И Лили тебя убьет, если мы опоздаем, и Альбус из-за этого расстроится...
— Вечно я во всем виноват,— пробурчал Джеймс и покорно поплелся обратно. Через пару минут он вернулся, держа на ладони красные носочки. На лице молодого человека было написано упрямство.— Их я все равно куплю...
— О, ради Мерлина, Джим,— вздохнула Ксения,— покупай, только давай быстрее...
— Хорошо... А потом к Каминному холлу...
— Я думала, мы трансгрессируем...
— Нет, тебе нельзя.
— Джеймс Поттер!— Ксения ткнула кулачком ему в грудь.— Я беременна, а не смертельно больна. Так что если ты решил на восемь месяцев обложить меня ватой и положить в коробку, то лучше сразу откажись от своей идеи...
— Беременным женщинам нельзя трансгрессировать, я читал,— упрямо произнес Джеймс, прижимая к себе ее руку.
— Поттер,— Ксения начала сердиться.— Я сама целитель, и не надо меня учить! Трансгрессировать нельзя после десятой недели, а у меня только четвертая... Так что шагай к кассе, или я прокляну тебя до Малфоя...
Он тяжело вздохнул, смиряясь, и Ксения улыбнулась: рядом с ним она была абсолютно счастлива даже тогда, когда сердилась...
Скорпиус Малфой.
Вообще в газетах, кажется, разучились писать что-то стоящее, и Скорпиусу иногда казалось, что читает он их только потому, что по утрам нужно было чем-то занять себя, чтобы не думать о том, что Лили еще в постели или отправилась в душ. Кажется, мысль, что они муж и жена, растворила последние островки приличия, что еще хранились в его душе как пережиток школьного прошлого, когда ему приходилось считаться с миллионами правил, две трети из которых были явно придуманы кланом Поттер-Уизли.