Ну-с, кто сегодня со мной в одной упряжке? Выхожу на связь с подчиненными службами. Сыскари, кинолог, эксперты — все уже на местах. Ребята от прокуратуры тоже в сборе, готовы в случае чего выехать к месту происшествия. Водители в машинах. Порядок на капитанском мостике! Проверим теперь готовность нижних палуб. Привычно переключаю многочисленные тумблеры на пульте. Свидетельствуя о боевой готовности, загораются лампочки. Помощник, поколдовав над кнопками и клавишами со своей стороны, подключает к пульту весь город, все районные управления, отделения и подразделения.
— Внимание! Начинаем циркуляр. Дежурные районных управлений, отделений милиции и спецподразделений, запишите информацию. На службу заступила смена подполковника Боброва в составе…
И я рассказываю огромной милицейской службе города о свежих приказах руководства главка, о самых серьезных правонарушениях истекших суток, о главных событиях, запланированных в городе сегодняшним днем. О том, что особое внимание следует уделять людным местам и так называемым очагам концентрации преступных элементов…
В городе — серьезный переполох. После публикаций в газетах бандитского ультиматума все силы правопорядка приведены в повышенную боеготовность, власти решают, не ввести ли комендантский час или даже чрезвычайное положение. А пока они решают, мы работаем. Потому что если не мы, то кто?
На оперативном совещании в ГУВД шеф приказал задерживать всех отслеженных и занесенных в компьютер бандитских главарей и авторитетов. Допрашивать их со всей пристрастностью. Задерживать их жен и даже любовниц. Устраивать всем им очные ставки. Короче говоря, создать бандитам просто невыносимые условия и дать понять, что их будут терзать до тех пор, пока они не сдадут негодяев. И что освободят их только после того, как негодяи эти будут у нас в руках.
Бандитов преследуют и задерживают, их телефоны прослушиваются. Для иных созданы такие условия, при которых невозможно не то что заниматься бандитским промыслом, но даже существовать сравнительно сносно… Количество преступлений резко сократилось, но это не очень-то утешает: до двадцать первого сентября, срока, объявленного негодяями началом террора, осталось пять дней. И что случится, если эти угрозы не окажутся блефом, страшно себе даже представить…
Последние месяцы в городе явно орудует какая-то новая банда. Или залетные, или беспредельщики. Вообще, что касается так называемой братвы, после всякой серьезной, удачно спланированной и осуществленной разбойной вылазки обязательно происходит утечка информации. И не только барабанят внедренные или завербованные агенты. И не только раскалываются на допросах задержанные. На подобное подозрение может навести и такой, например, факт, что кое-кто после успешного налета слишком много гасится по ночным клубам, делает серьезные покупки. Или конвертирует рубли в крупные суммы валюты.
Да мало ли еще неосторожных шагов. Словом, засвечиваются злодеи. И мы, пусть даже не имея еще твердых доказательств их вины, по крайней мере уже знаем, чьих рук это дело, и берем в разработку. В случаях, связанных с несколькими громкими преступлениями последних месяцев, в том числе и с пресловутым ультиматумом, никаких зацепок нет и в помине. Агентура молчит, никто не засвечивается. Почерк? Да, это, пожалуй, имеется. Есть нечто объединяющее все эти преступления: профессионализм и особая дерзость их исполнителей. Но к делу это не пришьешь. А еще один признак почерка — это как раз его отсутствие. Намеренное стремление его избежать.
Вывод напрашивается сам собой: в городе или появилась новая поросль наглых бандитов, или действуют гастролеры. Возможно, беспредельного толка, не связанные бандитскими понятиями и воровскими законами. Отморозки. Против второго говорит тот факт, что преступления идут косяком. Гастролеры же обычно совершают их не более одного на город. После чего уезжают в другой.
Наконец я произношу заключительную фразу, подводящую итог первому за мое дежурство совещанию:
— Связь прекращаю!
В последующие часы с дежурными райотделов и управлений будем выходить на связь индивидуально. А если в подчиненном им районе произойдет нечто экстраординарное, вполне возможно, что пообщаемся не только заочно. Выезд на место преступления в чрезвычайных случаях — особая специфика нашей работы.
Бросаю взгляд на часы: десять пятнадцать. Дежурство отмотало первые полчаса. Не густо, но уже кое-что. Поутру преступлений немного. Серьезных, учитывая, что день будний, а в городе шерстят усиленные милицейские наряды, — тем более. Сложная работа начинается, как правило, вечером. Примерно с девятнадцати и уже дальше, до самого утра, — наиболее горячее время. Город словно просыпается ото сна. Особенно донимают кражи. Объясняется этот феномен просто: возвращаясь домой, люди обнаруживают, что в их отсутствие у них побывали незваные гости.