Кражи я не удостаиваю своим персональным вниманием, если только это кража не из Эрмитажа, другого супермузея или кабинета какого-нибудь градоначальника. А так — слишком много чести. Кражи отслеживают оперативно-следственные группы районов. Объехать за вечер десятка полтора, а то и больше «обнесенных» квартир я просто физически не в состоянии. Но иметь обо всех преступлениях этого рода информацию мне необходимо: не исключено, что несколько краж удастся объединить по почерку. Ну, допустим, по примененному методу взлома или по характерным оставленным следам. Опять же, на одном месте преступления улик и следов остается мало, а с нескольких набирается уже больше. Что и помогает в конечном итоге собрать о преступниках как можно больше информации. А значит, и быстрее их обезвредить.
Итак, утром обстановка не такая напряженная. Именно поэтому у меня имеется возможность разузнать, чем закончилось то сумасшедшее дело с захватом заложников в агентстве недвижимости «Кредо-Петербург». Одно из череды дерзких преступлений последнего времени.
Преступление это произошло в позапрошлое мое дежурство, я выезжал на него. На него многие выезжали. Но толку в тот раз так и не добились: вырвались негодяи из оцепления, ушли на бензовозе, а потом через метро. Думал я, все равно раскроют их по горячим следам еще за мое дежурство. Ошибся. Исчезли сволочуги. Как в воду канули.
В прошлое дежурство интересовался: по сводкам за двое суток информации о раскрытии не было. Что сегодня выяснится? По-прежнему числится в нераскрытых. Висяк, черт бы его побрал. Еще один.
В общем-то ломать голову над этими особо вызывающими висяками последних месяцев совсем не входит в круг моих новых обязанностей. Я ведь теперь, можно сказать, на пенсионных досугах, но по привычке вкалывать на пределе по-прежнему напрягаю извилины.
Бандиты, захватившие агентство недвижимости в день моего дежурства, потребовали предоставить им немалое количество морфина. Стало быть, это дело притягивает меня к себе как магнитом. Нет ли среди налетчиков моих бывших подопечных? Вот вопрос, интересующий меня последние дни.
Видеозапись выхода преступников из офиса агентства в кабину бензовоза я уже просматривал. Ничего внятного на ней, конечно, нет. Преступники в камуфляже, масках да плюс ко всему еще и в спецшлемах с двуслойным пуленепробиваемым застеклением. Даже характерные жесты, манеру передвижения или приметы координации определить невозможно: бандиты ведут перед собой заложниц, тесно к ним прижимаясь. Но все же, все же, все же…
Что, если сличить имеющиеся видеоматериалы, переведя их в статичное фото, с оперативными видеозаписями, сделанными скрытыми камерами на Некрасовском рынке? А еще лучше — со сделанными с них фотокопиями. Идея не ахти какая блестящая, но отбрасывать ее не стоит. По крайней мере за неимением лучшей.
Через два часа фотопортреты лежат передо мной, и я сличаю завсегдатаев и случайных посетителей наркотских углов Некрасовского рынка с двумя довольно стандартными — при такой-то маскировке — фигурами. Ну, кто тут может соответствовать им — этот? Нет. Этот? Едва ли. Может — вон тот? Нет, точно не они. Тогда, возможно, этот? Да нет же!
Позвольте, а это кто? Уж больно знакомое лицо. Знакомых в этой портретной галерее быть в принципе не должно. Все, ставшие знакомыми, уже посажены на приличные сроки. Но этого я определенно знаю. Дата? На электронных часах в углу кадра — недавняя. Значит, ошибка исключена, и фотография попала мне в руки не из отработанных. Кто же это? Ну кто?? Вспомнил! Это же Лебедев! Точно, он! Только с чахленькой бороденкой.
Тот самый парень, который завладел стволом в отделении милиции Московского района и ранил потом из него бандита, как он утверждал, убившего его подругу. Труп тогда так и не отыскали, а парня посадили. Я еще, помню, интересовался его судьбой. Точно посадили! И ведь труп-то потом нашли! Мужик с собакой гулял, и в кустах собака нашла полуразложившийся труп. Как раз в указанном парнем районе. Точно знаю, потому что случилось это как раз в мое дежурство. Я тогда сразу же связался со следователем, который вел это дело, и подбросил ему эту ценную информацию. Чтобы он Лебедева выдергивал из «Крестов» или уже из лагеря на следствие. Как свидетеля и потерпевшего по новому делу. Да и по собственному его делу тоже можно было добиться пересмотра.