Но как там развивались события дальше, я уже не следил. За всем не уследишь. Стало быть, выпустили Лебедева, а он опять за свое. Надо будет вернуться к нему…
Проходит еще час, по истечении которого я, не забывая отслеживать и принимать решения по текущим происшествиям, не без некоторого удивления узнаю, что заключенный, сбежавший из спецбольницы на Хохрякова, считай тюрьмы, — не кто иной, как мой бывший подопечный. Лебедев.
Ну дела-а-а…
Ночью в паузе между тревожными сообщениями раскладываю пасьянс из фотографий с портретами своего старого знакомого. По датам, обозначенным в правом нижнем углу. И это — также он. Только в очках и парике. Тоже мне, конспиратор.
Так вот, господа присяжные, в соответствии с датами скрытой видеосъемки получается, что гражданин Лебедев Юрий Николаевич появлялся на рынке незаконного оборота наркотиков в те дни, когда были совершены нашумевшие преступления последнего времени или непосредственно вслед за ними. И его иногда сопровождал, судя по идентификации фотоизображения с картотекой РУОПа, не кто иной, как гражданин Яузов Евгений Владимирович, один из генераторов идей казанского преступного сообщества, известный в бандитских кругах под кличкой Диспетчер. Вот где она зарыта, собака-то! Сдал я Лебедева своему последователю в оперативную разработку. С присовокуплением нескольких советов.
Взять Лебедева на Некрасовском рынке, где он появляется с маниакальным упрямством, не проблема. Проблема в другом: как взять вместе с ним Диспетчера, который последнее время сам на рынке не светится. Если Лебедева прижать, он может не выдержать: нервы у него расшатаны, сожжены наркотой до предела. Начнет его клинить от ломок или депрессняка, полоснет он себе вены с отчаяния или череп раскроит о стену. Или просто двинется умом, как уже было с ним в «Крестах». А то и сердце остановится. Человек-то больной, на краю могилы стоит. Нельзя его брать одного, надо через него выйти на Диспетчера. А там, может, и еще кто окажется. Сюрпризы в нашем деле всякие бывают.
Поступить надо следующим образом. Дать задание операм, работающим по Некрасовскому, дожидаться там Лебедева, а при его появлении, во время обыска, воткнуть ему в одежду, куда-нибудь под воротник, радиомаячок. Есть у нас такие микроизделия. Подарок шведской полиции. И тогда это позволит отследить передвижения Лебедева, и он приведет к Диспетчеру.
Шприц
Мы собирались выдвигаться в сторону загородной берлоги Удава еще сегодня утром, но неожиданно выяснилось, что совсем не лишним было бы пополнить запасы допинга. Да к тому же и жратвы кой-какой прикупить: не исключено, что в засаде нам придется проторчать не один день. Неизвестно ведь наверняка, когда Удав уползет в свою нору, а если он уже там — когда из нее выползет.
Я смотался на Некрасовский, где меня, к моему неописуемому ужасу, обыскали похожие на оперов люди. Ничего не найдя, тут же отпустили. Даже документов не потребовали. И бабки не забрали. Гору, можно сказать, бабок. Даже не поинтересовались, для чего мне такие. И откуда. Короче — чудом пронесло. Рискнул я все же купить зелья и благополучно вернулся обратно.
Диспетчер встретил меня вопросом:
— Хвоста не было? Проверил?
— Проверил, не было.
— А что это за «Нива» прямо следом за тобой подтянулась?
— Не знаю. Не заметил.
— Зато я заметил. Отсюда, сверху, обзор что надо. Братва хату спецом подбирала. Вон, смотри, только осторожней, не светись, а то срисуют мигом.
Выглядываю в окно. В щель между портьерами. Да, действительно подозрительная тачка. И пассажиры — еще более подозрительные. Разглядывают дом, словно вычисляют кого-то. И тут я неожиданно вспоминаю — будто озарение снисходит, — что в аналогичную машину — и марка, и цвет совпадают — меня загрузили после ареста на Невском. Немедленно сообщаю об этом Диспетчеру. Какие уж тут могут быть тайны!
— Сливаемся! — рычит Диспетчер, озлобившись не то на меня, не то на преследователей.
Прежде чем отпрянуть от окна, я успеваю заметить, как сзади к «Ниве» прижимается зловещей наружности фургон с металлическими прутьями на окнах. Из него на мостовую выпрыгивают бравые бойцы в пятнистой форме.
Отточенными движениями, в которых нет ничего лишнего, Диспетчер выхватывает из-под подушки ствол, забрасывает на плечо сумку с автоматами и жратвой и, окинув комнату беглым взглядом — не забыл ли что, — кричит мне, бешено вытаращив глаза: