Фу-у-у… Кажется, пронесло. Мужик получает обещанную сотню досрочно, и машина, словно почуяв ликование хозяина, срывается с места на всех парах.
В засаде мы отлежали уже полчаса. Здесь, среди лесных зарослей, в двухстах метрах от трассы, отворот разветвляется еще на две грунтовки, которые в дальнейшем опять воссоединяются. По какой из них поедет кортеж Удава — неизвестно, поэтому лучше всего ждать именно тут. Неясно также, проехал уже Удав в свое тайное логово, до которого отсюда рукой подать, или еще нет.
Гасить его, по мнению Диспетчера, сподручнее всего не в самой берлоге, спрятанной наверняка за мощным забором и набитой охраной, а прямо здесь, на простреливаемом участке дороги.
Ожидание может затянуться на неизвестное время, но Удав все равно должен проехать через эту развилку — в том или ином направлении. И во всех отношениях предпочтительнее дождаться и, по выражению Диспетчера, заколбасить его тут, чем атаковать крепость в лесу.
Хотя и последнего Диспетчер не исключает. Можно будет, считает он, завернуть ласты водиле и охране какого-нибудь грузовика, направляющегося в резиденцию — должны же Удаву и братве подгонять свежие продукты, — и под их видом ворваться на запретную территорию. А дальше действовать по обстоятельствам. Но этот вариант — совсем дохлый — равносилен самоубийству, и лучше на него не ориентироваться.
Втерлись коксом впополаме с морфушей. Это, конечно, высший пилотаж. Теперь можно лежать в дозоре хоть до утра. Пока так прет — томительность ожидания не тяготит. Автоматы с пристегнутыми рожками, уложенные наготове, вызывают недоумение: к чему какое-то насилие, когда жизнь так прекрасна?
Но наступит отрезвление, хотя бы относительное, и я вспомню, что Удав — мой кровный враг. Это он убил Настюху, он законопатил меня в тюрягу, он, а не кто-то иной, вычисляет меня, чтобы уничтожить. Сейчас мы должны нанести ему удар первыми. И тогда жить станет в сотню раз легче. И тогда мы отомстим и за гибель своих близких, и за собственные мытарства. И вполне возможно, сумеем даже начать новую жизнь.
Диспетчер инструктирует: перед «мерседесом» Удава должна вначале на приличной дистанции проехать темно-синяя «бээмвуха», а может, и другая машина. Это называется поднимать пыль. Ее надо пропустить. Первые выстрелы — короткими очередями — производим по водилам: Диспетчер — «мерса», я — автомобиля сопровождения. А потом уже поливаем шквальным огнем окна задних мест. В том же порядке. Бояться ответа не следует: в связи с репрессиями братва наверняка не на стволах. Если и лежат зарегистрированные помповики, то лишь в багажниках, зачехленные и разобранные. В полном соответствии с требованиями.
Диспетчер продолжает инструктаж, я стараюсь слушать его внимательно. И не просто слушать, а осмысливать информацию, хотя мне ужасно, как любит говорить сам Диспетчер, вломняк вникать во всю эту хреновину: меня размотало так, что, кажется, еще немного — и я вознесусь на небеса.
Внезапно в чаще взвывает автомобильный двигатель, и на развилку, по направлению к трассе, взлетая на ухабах, выскакивает темно-синий «БМВ» с хищной акульей мордой. Не успевает автомобиль, не сбавляя внушительной для такой дороги скорости, поравняться с нами, как на развилку вылетают, одна за другой, сразу две машины: черный «мерседес» и вишневый джип «чероки».
Застигнув нас врасплох, все три тачки в считанные секунды скрываются из виду в буйной растительности, через которую к трассе пролегает грунтовка. Недоумению нашему нет предела. Что может означать это стремительное исчезновение, похожее больше на бегство, чем на запланированный выезд? И как же мы проморгали его? Прощелкали клювом. Прохлопали ушами.
Но ведь не могли же мы обработать кортеж на такой высокой скорости. Да еще и три машины вместо двух. Нет, нам не удалось бы изрешетить их как следует, считает Диспетчер. Даже если бы мы не были застигнуты врасплох. Но что же случилось?
Вопросов становится еще больше, когда из чащи, где несколько минут назад скрылись переливающиеся лаком иномарки, на развилку, раскачиваясь на колдобинах, выскакивает уже знакомая серая «Нива», а следом за ней, тяжело отфыркиваясь, неуклюже выезжает грузовик с темно-зеленым зарешеченным фургоном.
У меня глаза на лоб лезут. Не привиделось ли? Все вопросы потом, сейчас главное — унести ноги. Как можно скорее!.. Пропоров нехоженную чащу насквозь, перекатываемся через поляну, ныряем в лощину, опять углубляемся в заросли и только тут решаем отдышаться. Анализируя случившееся, Диспетчер рассуждает вслух.