Рано утром на крыльцо особняка по Садовой вышел плотный полнолицый человек в ватнике. Открыл ставни, прошелся вдоль забора. Гвоздь в доске увидел сразу. Чуть волнуясь, засунул руку в тайник, извлек записку. Вытолкнул гвоздь за забор.
Вскоре «депеша» была расшифрована: «Следы обнаружены. Уничтожьте резину задних колес. Сапоги будут сожжены».
По спине хозяина дома прошел холодок. «Молодец Кребб!» — поблагодарил он своего осведомителя и вспомнил, как в июле, во время фестиваля, выехал для встречи этого «парня из-за океана» в Москву, как помог ему проникнуть сюда в гарнизон.
Через пару часов отмытая от вчерашней грязи «Победа» стояла в новой «обувке», а «газовская» резина порезана на куски и закопана в землю.
5
Гость из Москвы
Мельников дома читал газету, когда в дверь постучали. В прихожую вошел среднего роста мужчина в коричневом демисезонном пальто и в шапке. На вид ему было лет за пятьдесят. Александр Васильевич удивленно смотрел на незнакомца, а тот улыбнулся, сверкнув верхним рядом золотых зубов:
— Здравствуйте! Я из Москвы. Подполковник Волков. Можно просто Степан Герасимович.
— Мельников... — хозяин был растерян. — Наконец-то. Мне рассказывал о вас Охотин. Раздевайтесь, товарищ подполковник!
Из спальни вышла щупленькая, кареглазая женщина.
— Людмила Ивановна, — назвалась она.
— Люся, приготовь-ка нам чего-нибудь, — попросил жену Мельников и пригласил Волкова пройти в комнату.
— Думаю, догадываешься, Александр Васильевич, зачем я сюда прибыл? — начал гость. — Удалось расшифровать вторую шифровку. В первой, если код точный, только одно слово: «благополучие». Вражеская разведка пронюхала о поступлении в вашу часть новых истребителей. Группу по борьбе с вражеской агентурой поручено возглавить мне. С этого часа действуешь по моим указаниям. Прежде чем что-либо предпринимать, прошу посоветоваться. Договорились?
— Так точно!
— А теперь доложи о поиске «Победы» и резиновых сапог.
Александру Васильевичу хвастать было нечем. Сложность заключалась в том, что «Побед» только в Степняково, без близлежащих поселков, насчитывалось пятьдесят восемь. Под видом проверки противопожарной безопасности ходили по гаражам. «Газовской» резины не обнаружили ни на машинах, ни в гаражах. Ничего утешительного не дал и поиск сапог. 50 пар литых резиновых поступали в Степняково осенью прошлого года. Разве узнать, кто их раскупил? Кроме того, вражеский радист мог быть «птицей залетной». Сапоги покупал не здесь.
— Ну и что собираешься делать дальше? — спросил Волков.
Александр Васильевич развел руками:
— Кажется, враг разнюхал, что мы идем по следу.
— Если бы по следу, — поднялся со стула Волков. — Боюсь, что не ты, а они ходят по твоим следам. Их улики, покрышки и сапоги, вряд ли еще существуют. Противник слышит тебя, видит, а сам замаскирован. Чего греха таить, много есть беспечных людей. Ляпнул кто-то, где-то, что-то и... Ну, ладно, — досадливо поморщился Степан Герасимович. — Вот что лучше скажи. На твою жену можно положиться? Хочу сосватать ее в помощники.
— Как это? — непроизвольно вырвалось у Мельникова.
— Легенду с Охотиным одну подготовили. Давай обсудим.
Волков подсел к столу и не спеша стал выкладывать план:
— Я уже сказал, враги следят за каждым твоим шагом. Не обижайся, но в твоем лице они видят скорее летчика, чем контрразведчика. Отсутствие в гарнизоне опытного чекиста до некоторой степени развязывает им руки. Наша легенда на том и основана, что я должен начать здесь «службу» не как сотрудник госбезопасности. В вашей части освободилась должность начальника штаба. На это место я временно и прибыл. Что «временно» — известно только подполковнику Шилову и тебе. Вопрос согласован в верхах.
— Но при чем здесь Люся? — не удержался от вопроса Мельников.
— При том, что она явится звеном, связывающим тебя со мной. Объясняю. Наша главная задача — раскрыть вражескую агентуру. Для этого нам необходимо встречаться. Как это делать? Ну, раз, два ты можешь прийти ко мне. Я, как-никак, «начштаба». А постоянно?.. Вот здесь и отведена роль твоей жене. От Охотина я узнал, что девичья фамилия Люды — Волкова. Вот и решил стать ее дядей. Я — Волков. Она была Волковой. Люда уроженка Москвы. Я тоже почти всю жизнь в Москве. Повезло и в том, что ее родной дядя был офицер. Он, правда, в войну погиб, но сколько случаев, когда мертвые оказывались живыми. На правах «дяди» смогу быть у вас в гостях. Сможем без особых подозрений встречаться, так сказать, «не по службе» в штабе.