Приходько вошел ссутулившийся, почерневший, обрюзгший.
— Козырев, вам знаком этот человек?
Козырев вяло повернулся к входной двери.
— Нет.
— А вам, Приходько?
— Да. Этот парень мой кумир. Я в восторге от его игры.
— Давно его знаете?
— Впервые увидел под Москвой. Кстати, с моей, так сказать, подачи Сахаров его в часть к себе забрал.
Все было верно.
— Товарищ подполковник, вы путаете меня с кем-то, — снова перешел в атаку Козырев.
— Со мной тоже путаница какая-то, — промямлил Приходько.
— Ну что ж, давайте разбираться. — И Волков стал раскладывать все по полочкам: — Для того, чтобы проникнуть в воинскую часть, вам, Козырев, нужны были надежные документы. Двадцать седьмого июля настоящий Виктор Козырев получил отпускные и перед тем, как ехать в Степняково, решил побывать в Уральске. Но вы следили за каждым его шагом.
— Извините, — перебил Козырев, — но это ваши вымыслы, товарищ подполковник! Все надо доказать.
— Докажем, — сухо ответил Степан Герасимович. Он раскрыл папку и достал из нее какой-то листок. — Вам знакома эта записка?
Козырев пробежал текст глазами. Почерк, вроде, знакомый, но сосредоточиться времени не было.
— Не припоминаю. Что-то вертится, но...
— Вот видите, а настоящий Виктор Козырев заверил девушку, что будет хранить эту записку, как талисман.
— Вспомнил! — снова нашелся Козырев. — Верно. Эта записка была у меня. Стыдно признаться, но я Ире лгал. Так... Мальчишество.
— И куда дели ее?
— Не помню. Она мне была ни к чему.
— Тогда напомню. Козырев, видимо, нес ее в руке. Тут вы догнали его на «Победе». Виктор полез в машину и вы, Козырев, нанесли ему удар кастетом по голове. К счастью, этот клочок бумаги в темноте не заметили.
— Могу привести опровержение, товарищ подполковник! Вы правы. После того, как я попрощался с Ирой, меня действительно подвезла к вокзалу какая-то машина. А записку?.. Записку я где-то выбросил. Возможно даже в этой «Победе».
— А что скажет сообщник? — обратился Волков к Приходько.
— Какой сообщник? Я вообще не понимаю, о чем речь.
— Товарищ подполковник, — вмешался Козырев, — признаюсь, я не здорово знаю законы, но оскорблять такими обидными словами, как «сообщник», вам никто не дал права. Вам что, удалось найти труп с проломленным черепом и отпечатки наших пальцев?
— Точно! — сурово подтвердил Волков. — В нескольких километрах от места, где была брошена «Победа», обнаружен труп.
— И вы в нем опознали меня?.. То есть, выдуманного вами Виктора Козырева?
— К сожалению, труп был раздет и обезглавлен.
— Как же вы тогда?..
— Интуиция, — схитрил Степан Герасимович.
— Интуиция?.. Понятно. Давайте, товарищ подполковник, дальше. Пришить мне чужое имя и отнять мое вам не удалось.
Волков смерил Козырева оценивающим взглядом. Сильный, самоуверенный, но в напряженно глядящих свинцовых глазах проклюнулось некоторое беспокойство.
— Ну, а дальше вы, Козырев, с чужими документами едете в Уральск. Но никого там не знаете и можете провалиться. Приходько помогает вам имитировать бронхит и укладывает по пути в Саратовский госпиталь.
— Как это имитировать? У меня есть справка.
— Правильно. В справке действительно указано, что вы находились на излечении с десятого по тридцатое августа. Выехали в Уральск шестого. В Саратове, значит, должны быть седьмого. Где же были с седьмого по десятое? Эти четверо суток вам понадобились, чтобы в свой сильный организм искусственно всадить болезнь и спастись от нежелательных встреч в Уральске.
Козырев нервно ухмыльнулся:
— И это вымысел. На прямой поезд из Москвы через Уральск достать билет мне не удалось, и я почти сутки проторчал в столице. Выехал с пересадкой саратовским. В Саратове почувствовал недомогание. С билетами на проходящие поезда там тоже было туго. Просидел на вокзале больше суток. Брал в аптечных ларьках и глотал жаропонижающие пилюли. Ну, а потом вынужден был обратиться в госпиталь. Меня страшно подкосил проклятый кашель. Вот вам те четверо суток.
Картинку Козырев нарисовал правдивую. Волков был уверен, что в своей версии прав, однако лишний раз убедился, что имеет дело с противником сильным. Но выкладывать главные козыри было еще рановато. Рядом сидел Мельников. Пусть учится молодой чекист. Пусть поймет, что даже вескими, глубоко аргументированными словами врага на колени не поставишь. Спросил:
— Железнодорожные билеты сохранились? Только ими можете доказать, что ехали не прямым поездом, а Саратовским.