Кухня, не в пример комнате, представляла собой строгий квадрат. Каждая сторона — два метра. Здесь могли уместиться только плита и худо-бедно еще что-то наподобие крохотного кухонного столика, под который можно было поставить кухонную утварь, коей у Ивана оказалось в приличном количестве: три грязных стакана, чайник с отбитым носиком и на всякий случай чайная ложка. Ну и тарелка с кастрюлей соответственно.
Приехали они сюда с Олегом под утро, когда вот-вот должен был заняться рассвет. Увидев свое временное пристанище, Иван опешил.
— А это не слишком? — еле вымолвил он, растерянно оглядываясь по сторонам.
— Ничего не слишком! — отрезал Калинин. — В наше время никто такой бедности не стесняется, поверь мне.
— Так уж и никто? — не поверил Иван.
— Я имею в виду алкашей, — пояснил Олег. — Привыкай к новому статусу, Ваня.
— Для начала мне нужно привыкнуть к этой свалке, — проговорил Иван и шагнул к двери туалета.
Калинин не успел его ни о чем предупредить, и, открыв дверь, Иван тут же закрыл ее обратно, вытаращив на Олега изумленные глаза.
— Это что такое?! — приглушенным шепотом возопил он. — Это, по-твоему, толчок?! Ты с ума сошел?!
— Привыкнешь, — успокоил его Олег. — Или ходи туда в самом крайнем случае.
— Ага, — кивнул Иван. — По-твоему, крайний случай — это тогда, когда нужно выбирать между тем, что за этой дверью, и собственными штанами. Так, что ли?
— Вань, я понимаю, в нашей работа тоже накладки бывают. Но не сам же я раскурочил этот унитаз. И слушай, так даже интересней. Сам научишься и других научишь.
— Кого это я еще учить должен?! — удивился Шмелев.
— Не знаю, — пожал плечами Олег. — Тебе имена назвать? Понятия не имею. Первое время у тебя тут от алкашей отбоя не должно быть. Не сразу, конечно. Но, в общем-то, пьяницам познакомиться что проститутке за сто долларов отдаться. Легко.
— А не перебор это, Олег? — все еще сомневался Иван. — Алкаши эти…
Олег покачал головой.
— Как только они начнут к тебе приглядываться, а это обязательно произойдет, они должны почувствовать всю глубину твоего падения, так сказать. Чтобы потом, когда они вытащат тебя из помойки, козырять этим. Мы, мол, тебя из грязи вытащили, а ты, значит, нам по гроб жизни за это обязан. Чтобы помнил, как ты из грязи в князи. Да и чего тебе не попить-то на халяву?
— Пошел ты! — послал его Иван. — Только все равно не нравится мне это. А вдруг они вообще на меня не посмотрят, если я постоянно шары заливать буду? Скажут, пропойца, что с него взять? А если я буду нормально себя вести…
Олег прервал его нетерпеливым жестом.
— А как ты, собственно, собираешься заявить о себе? — спросил он. — Будешь ходить, кланяться прохожим и заодно спрашивать их: не знают ли они, мол, никого из местной братвы, кому мог бы пригодиться бывший телохранитель Президента СССР? Так, что ли?
— Вряд ли, — признался Иван.
— Ну, вот и слушайся старших, — кивнул ему Калинин. — А если ты в пьяном виде будешь изо дня в день повторять одно и то же, это рано или поздно дойдет до нужных нам людей. Тебя, естественно, проверят, но там все чисто. Отмоют, предложат работу. Не всегда же ты был алкоголиком, значит, подумают они, есть надежда, что ты возьмешься за ум, бросишь пить, станешь на них работать. Ну а дальше совсем уже просто. Неужели не понимаешь?
Иван кивнул.
— Кажется, понимаю, — сказал он. — В любой удобный для меня момент я могу… — он запнулся.
— Уйти в запой, — закончил за него Олег. — И нечего тут стесняться. Что естественно, то не безобразно.
— Понятно, — сказал Иван.
— А потом они обставят тебе квартиру или, еще лучше, купят новую.
— А эта мне как досталась?
— Хороший вопрос. До тебя здесь жил другой алкаш, не хуже тебя. Его квартиру купил один бизнесмен средней руки и поселил его в своей коммуналке, а у тебя купил твою квартиру и поселил тебя здесь. Нормальный обмен, сейчас многие так делают.
— Понятно.
— Комар носа не подточит.
— Понятно, — повторил Иван.
Олег посмотрел на него с подозрением.
— Что тебе понятно? — спросил он. — Что ты задумал, Ванечка? — В голосе его звучала угроза.
— Я собираюсь починить этот долбаный унитаз, — сообщил ему Иван.
— Ну вот, — кивнул тот. — Я так и знал. И не думай, Иван.
— Да не могу я на него садиться в таком виде! — зашипел на него Шмелев. — То есть когда он в таком виде, а не я.
— Это-то понятно, — кивнул Калинин головой. — Только все равно — и не думай даже!
— Да почему же?!