— Спасибо, — съязвил Калинин. — Рад видеть, что мы работаем несмотря ни на что, даже на такие катаклизмы, как бракосочетание.
— Далось вам наше бракосочетание! — обернувшись к ним вполоборота, с досадой проговорила Леночка. — Считайте его с этой минуты нашим личным с Юрой делом, ладно? И уж ни в коем случае не говорите о нем в рабочее время.
— Кто это — Юра?! — недоуменно спросил Калинин.
Леночка ошарашенно на него уставилась, а майор Стрельцов кашлянул и с достоинством ответил:
— Юра — это я.
— Ах, ну да! — спохватился Олег, чувствуя, что переборщил. — Извините. Ну, так что там этот инвар? — напомнил он Стрельцову о предмете их разговора.
— Инвар — это металл, который имеет память…
— Это я уже слышал.
— Изделию из инвара, — невозмутимо продолжал Стрельцов, словно и не заметил язвительности шефа, — можно придать любую форму.
— И что в этом удивительного? — хмыкнул Калинин. — Алюминиевая проволока тоже обладает такими достоинствами. Что с того?
— А то, — спокойно продолжал Стрельцов. — После того как изделию из инвара придали нужную форму, с ним можно делать все, что угодно: можно придавать любые другие формы, гнуть, перегибать по-всякому, но в определенный заданный момент эта деталь примет ту форму, которая была ей изначально задана. Понимаете?
— Пока нет, — признался Калинин. — А что это значит?
— Я подозреваю, — вздохнул Стрельцов, — что вы, шеф, были двоечником в том заведении, которое вас учило. Как это вы умудрились дослужиться до нашего с Леночкой начальника? Удивляюсь.
Это было открытое предложение к примирению. Стрельцов понял, что Калинин, которому, конечно же, было кое-что известно об инваре и его свойствах, нарочно выставлял себя несмышленышем — на радость Леночке.
Калинин с благодарностью принял это предложение.
— Тайна сия велика есть, — весело откликнулся он. — Меня другие подозрения мучают: ходят слухи, что кто-то меня усиленно подсиживает и метит на мое место. Кто бы это мог быть, а, майор?
Стрельцов посмотрел на невесту, которая снова начинала улыбаться, потом перевел взгляд на Калинина и твердо, без сомнения, ответил:
— Леночка. Она метит на ваше место, чтобы легитимно мной командовать.
— Понял, — улыбнулся Калинин. — Ну, ладно, в сторону интриги. Теперь об этой закорючке…
Стрельцов вздохнул.
— Достали вы меня этой закорючкой, — почти что простонал он. — Ну, понятия я не имею, откуда она взялась и вообще связана ли она с этой аварией.
— Ну ты не очень-то фамильярничай, — остудил его Калинин. — Пока я еще остаюсь твоим начальником, так что, будь добр, соблюдай приличия.
— Есть! — с неохотой откозырял Стрельцов.
Мир был восстановлен. Олег заходил по кабинету, меряя его шагами.
— Итак, — говорил он, словно размышляя вслух. — Что мы имеем? Мы имеем страшную трагедию, которая унесла жизни десятков людей. Что бы мы ни говорили о людях, которые нами правят, но отказать им в здравом смысле нельзя, а именно они решили, что это дело находится в компетенции нашего отдела. Так?
— Все равно, — ввернула Леночка, — мне это не совсем ясно! Почему этим не занимается милиция?
— Она занимается этим делом, — успокоил ее Калинин. — Но там, наверху, считают, что не исключена диверсия, а поскольку произошла катастрофа на территории Москвы, то вот и получается, что…
— Ясно, — быстро проговорила Леночка.
Калинин удовлетворенно кивнул головой.
— Очень хорошо, — сказал он, — а раз ясно, значит, продолжим. Итак…
— Стоп! — быстро проговорил Стрельцов, прерывая размышления Калинина.
Тот уставился на него.
— Что?
— Если бы это была диверсия, — сказал Стрельцов, — то логично было бы предположить, что террористы, которые таким образом пытаются добиться чего-то от московского правительства, потребовали бы что-то, выдвинули бы какие-то требования. Насколько мне известно, ничего подобного не произошло. Вправе ли мы тогда говорить о том, что это был диверсионный акт террористов?
— Давай-ка прежде всего поймем, что такое террористы и что такое диверсанты, — предложил Калинин своему заместителю. — Кто такие террористы?
— Те, кто путем террора надеется добиться выполнения своих требований, — четко, по-военному, ответил Стрельцов.
— Правильно, — согласился Калинин, продолжая свой урок. — А что ты можешь сказать о диверсантах?
— Это те, кто пытается подорвать изнутри экономику той или иной страны.