Грей с восхищенным удивлением смотрел, как этот шотландский дьявол снова поднимается в упрямой готовности к продолжению. На его бордово-фиолетовой заднице уже не было живого места, кое-где проступила кровь, но он все-таки поднялся и, расставив ноги, снова уперся локтями в стол.
- Ну, наконец-то я хоть немного согрелся, Ваша Светлость, - буркнул он язвительно, хотя, на самом деле, голос его прерывался и звучал довольно глухо. - Не слишком-то вы стараетесь. Мой отец, в детстве, за то, что я забывал порой воды принести, и то сильнее меня лупил.
Растрепавшиеся из косы рыжие волосы упали вперед, и майор не мог видеть его лица, но ему показалось, что Фрейзер ехидно улыбается.
Грей сощурился, чувствуя, что его с трудом достигнутая уравновешенность опять выходит из под контроля. «Ах ты, зараза! - подумал он. - Ну ладно, погоди ж. Сейчас я тебя так согрею, ты еще будешь умолять, чтобы я перестал!»
И опять трость в его руках безжалостно засвистела, входя в раж. С некоторым отстранением наблюдая, как дрожит и дергается под ударами Фрейзер, яростно вцепившись в стол, Джон вдруг ясно осознал, что шотландец, каким-то непостижимым образом, заводя и подначивая, заставляет его терять лицо. И это он, лорд Джон Грей, - Господи, Боже! - сейчас вынуждает человека иступленно метаться по столу от боли. И, будто увидев себя со стороны, пораженный, он остановился, тяжело дыша. Если Фрейзер и согрелся, то он, Джон, согрелся в два раза сильнее. Его просто бросило в жар.
«Господи, да уймись ты уже, не вставай, чертов упрямец!» - с отчаянием думал Грей, наблюдая за жалкими попытками Фрейзера подняться. И, понимая, что он, несмотря ни на что, проигрывает по всем статьям, быстро произнес надменным тоном, не позволяя Джейми снова вовлечь себя в противоборство.
- Ну вот, сэр. Думаю, с вас пока довольно. Теперь, надеюсь, вы тысячу раз подумаете, прежде чем пуститься в бега. Можете одеваться, - добавил он голосом доктора, выполнившего неприятную медицинскую процедуру.
Это было легко сказать, но Джейми ощущал, как дрожит от слабости каждая его жилка, а при этом тело налилось свинцом. Спиной чувствуя пристальный взгляд коменданта, он медленно сполз со стола и несколько минут стоял, опираясь на него трясущимися руками, понимая, что не в силах пока достойно удержаться на ногах. Наконец, он оторвался от опоры, постоял, покачиваясь, и сделал шаг, но ноги подвели его, подкосившись в самый неподходящий момент, и он опять вцепился в спасительную столешницу.
Голова мягко кружилась, скорее всего, от голода и упадка сил. Кроме того, мочевой пузырь его разрывался не только от многочасового сидения в холоде, но и, видимо, как дополнительный эффект от внушительной порки - он вдруг вспомнил свои мучения после такой же славной взбучки на собрании в Леохе, когда ему было шестнадцать - и он с ужасом понял, что готов обмочиться прямо здесь, на месте, под стол коменданта. Джейми подумал, что по иронии судьбы, похоже, это будет последней каплей в чаше терпения майора, хотя сейчас вывести Грея из себя это было последнее, чего бы ему хотелось. Хоть нарушитель вроде бы как уже и расплатился за содеянное, никто не может запретить коменданту все-таки дать делу Фрейзера официальный ход.
Наконец, стиснув зубы, он выпрямился, с трудом сохраняя равновесие, и потянулся за штанами, облепившими ноги где-то в районе колен. Его тело было вялым и непослушным, а движения замедленными, будто он выпил лишку, и ему не сразу удалось справиться с задачей натягивания бриджей, тем более что отбитое седалище, кажется, теперь стало в два раза больше, а прикосновение к нему мучительно. Один положительный момент - мокрая ткань приятно захолодила пылающий зад, и он блаженно выдохнул, прикрыв глаза.
- Как вы себя чувствуете, мистер Фрейзер? - Грей внимательно наблюдал за состоянием узника и не удержался от этого нейтрального вопроса, стараясь, чтобы в нем прозвучало как можно меньше сочувствия.