Прошло недели три.
Однажды Венька во дворе подошел к Юле.
— Пошли, — сказал Венька.
— Куда?
— Пошли, пошли. Не пожалеешь.
Вид у Веньки был необычный и таинственный; Юла лишь пожал плечами и зашагал за приятелем.
Прошли по Четвертой линии, потом — по Большому проспекту. Еще свернули. И остановились. На углу прямо к стене дома было прилеплено объявление.
— Вот! — сказал Венька. — Изучай.
И Юла прочитал:
«Ребята! Записывайтесь в детскую спортивную школу. Будут работать секции футбола, хоккея, гимнастики…».
Внизу был указан адрес школы (тут же, неподалеку).
— Ну?! — воскликнул Венька. — Специально для тебя!
Юла молчал. Это было так неожиданно. И так здорово!
— Никогда о таких школах не слышал, — растерянно пробормотал он.
Венька пожал плечами. Вообще-то он тоже никогда не слышал о спортивных школах. Но вот же объявление. Значит, есть такие.
Ребята не знали, что это открывалась первая спортивная школа. Первая во всем Ленинграде.
— А как думаешь? — спросил Юла. — Сразу идти туда? Прямо сейчас? Или подождать?
— А чего ждать? Всяких-разных гавриков знаешь сколько набежит? Завтра придешь, скажут, мест уже нет. И приветик!
Здание спортшколы было старое, облупленное. Когда-то, до войны, здесь размещался рыбный техникум. Дом пострадал от бомбежки и долго стоял пустой. А теперь его слегка подремонтировали и приспособили под спортшколу.
Ребята постояли у широкого облицованного гранитом входа. Полированные каменные плиты были словно изрыты оспинами: следы от осколков снарядов. Были тут щербатины глубокие, рваные, в зазубринах. Были и мелкие, будто кто-то швырнул в стену горсть гороха.
Вошли. В школе пусто, прохладно. Мальчишки пошли наугад, по коридору налево.
На одной из дверей висела табличка: «Старший тренер».
— Войдем? — шепотом спросил Венька.
Юла кивнул. Осторожно постучал в дверь.
— Входи, входи!
За столом сидел высокий, очень симпатичный мужчина. Вид у него был самый что ни на есть спортивный. Синяя тренировочная фуфайка с круглым воротом, синие трикотажные брюки. Лицо загорелое, нос крупный, орлиный, и глаза — тоже орлиные: черные, пронзительные. А под облегающей тело фуфайкой легко угадывались литые мускулы.
— Ну? — сказал мужчина и добродушно улыбнулся. — Что скажете, юные друзья?
Юла, оробев, молчал.
— Мы к вам, — выступил вперед Венька. — Мы хотим в спортшколу.
— Так, — тренер внимательно оглядел Веньку и Юлу. Щупленькие, низкорослые. — Так, — повторил тренер. — Значит, в спортшколу? Оба?
— Нет, — сказал Венька. — Вот он. Один.
— А чего он молчит? — спросил тренер. — Проглотил язык?
Тут Юла понял, что больше молчать прямо-таки глупо и сказал:
— Нет, не проглотил.
И, словно в доказательство, показал кончик языка. Это, конечно, тоже было глупо.
— Прекрасный язык! — жизнерадостно рассмеялся тренер, и орлиные глаза его вспыхнули, как прожекторы. — Просто превосходный язык! Сочный! И мягкий.
Потом он спросил уже серьезно:
— В какую же секцию ты нацелился?
Вопрос застал Юлу врасплох. Ему было безразлично, в какую. Лишь бы стать сильным.
Он молчал. Переступал с ноги на ногу и молчал.
— Видите ли, — вступил в разговор Венька. — Юлий Богданов давно мечтает укрепить мускулатуру. А вообще-то он — и в футбол, и на легкую атлетику… Можно и коньки…
— Понятно, — сказал тренер.
Он встал из-за стола — высокий, плечистый — и направился к дверям.
— Пошли, — кивнул мальчишкам.
Втроем они прошли по коридору и оказались в спортзале.
— Ну вот, — сказал тренер. — Покажи, что ты умеешь.
Он подошел к перекладине.
— Ну-ка, подтянись. Раз пять сможешь?
Перекладина была высоко. Юла подпрыгнул — не достал.
Снова подпрыгнул — и опять не достал. Тогда тренер взял его обеими руками за талию — раз! — и подкинул к перекладине. Юла повис. Нет, он знал, что пять раз ему ни за что… Ну, хотя бы разика три…
Он собрал все силы и стал медленно, с огромным напряжением подтаскивать тело к сверкающей металлической палке. Hо собственное туловище вдруг стало словно чужим: таким неуклюжим, таким грузным, как мешок с мукой. Юла дергался, извивался, корчился, но в конце концов все же дотянулся подбородком до холодной перекладины.
Он сразу расслабился, скользнул вниз и повис на вытянутых руках. Так висеть было легко и приятно. Висел бы и висел…