У Альбера выступили слезы на глазах:
– Профессор, это чудо! Мне все кажется, что я во сне!
– Мне тоже иногда кажется, что это какой-то бред, – сказал профессор. – Хотя пора бы уже привыкнуть… Вы есть хотите?
Альбер смущенно улыбнулся. Профессор достал коричнево-красную таблетку, положил ее в рот.
– Тогда пойдите вниз. Я привык к таблеткам, а вас не хочу приучать, да и запас у меня небольшой.
Внизу было тихо. Альбер заглянул в столовую, на кухню – Роже нигде не было.
– Эй, Роже! – громко крикнул Альбер.
Послышались тихие торопливые шаги.
– Чего ты орешь? – полушепотом спросил Роже, появляясь откуда-то из глубины коридора.
Альбер с изумлением уставился на него. Роже был чисто выбрит, его щеки и подбородок отливали синевой, и весь он был какой-то чистенький, отглаженный, торжественный.
– Тише, Луиза спит! – сказал он.
Альбер зажал рот рукой, чтоб не расхохотаться во все горло. Роже просто неподражаем! Достаточно ему увидеть женщину…
– Ты просто с ума сошел, приятель! – сказал Альбер, отдышавшись. – Луиза, подумать только!
– Это ты с ума сошел! – азартно зашипел Роже, оттесняя его к кухне. – Не могу я называть эту милую девочку «мадам». Это не в моих правилах, ты знаешь… Не думай – ничего такого, я ведь не болван, понимаю, что ей не до того. Но вы тут все помешались на каких-то чудовищах, а о бедной девочке никто не думает, даже муж… этот самый твой гений! Лопать хочешь? Садись, и ты увидишь, на что способен Роже Леруа для друга!
Он навалил Альберу полную тарелку дымящейся, аппетитно пахнущей снеди, по-южному острой и жгучей. Альбер, зажмурив глаза от удовольствия, поглощал это блюдо со сказочной быстротой. Роже благосклонно улыбался, глядя на него.
– А вот это, – он слегка приподнял крышку на маленькой голубой кастрюльке, – это для Луизы. Куриный бульон и котлетки. Ей надо подкрепляться. – Он налил Альберу кофе. – Пей! Я вас тут буду кормить на славу. Мы шли в Вальпараисо, и среди океана у нас заболел кок… Я тебе скажу: команда на этом не проиграла, потому что на борту был Роже Леруа! Капитан предлагал мне двойной оклад…
Альбер уже знал эту историю, но всегда подозревал, что Роже привирает, так же как и насчет своих успехов у женщин. Но пока все оказывалось очень близким к истине…
– А мадам Лоран не обижается, что ты с первого дня начал звать ее по имени? – осведомился он.
– Женщины никогда не обижались на Роже Леруа! – торжественно заявил Роже. – А кроме того, я вовсе не зову ее по имени. С женщинами это опасно, еще перепутаешь имя. Гораздо лучше говорить: «моя девочка», «моя крошка» – это всем подходит, даже тем, кто ростом с Эйфелеву башню.
– Послушай, Роже… – Альбер всерьез обеспокоился.
– Не волнуйся, все зависит от тона, – авторитетно заявил Роже. – Вот она спит. Без снотворного, а сама сказала, что даже по ночам не спала от страха. А почему она спит? Потому, что любая женщина, если она не стопроцентная идиотка, знает: на Роже Леруа можно положиться!
Альбер встал. Болтовня Роже начала его злить.
– Пойдем-наверх, – сказал он. – Я попрошу, чтоб профессор познакомил тебя со своими друзьями.
– Что ж, пойдем, – сказал Роже не очень бодрым тоном. – Мне-то они, ясно, ни на черта не нужны, но все же интересно.
Профессор Лоран согласился, что Роже нужно показать лабораторию и объяснить, как обращаться с ее обитателями. Альбер открыл дверь, и Роже вошел, осторожно оглядываясь. Все было по-прежнему: профессор работал с Франсуа, Поль и Пьер сидели за ширмой, Мишель в кресле читал книгу, делая пометки в большой тетради.
– Мишель, познакомьтесь с моим другом Роже Леруа, – сказал Альбер.
Роже осторожно протянул руку, во все глаза глядя на Мишеля. Когда Мишель пожал ему руку, он так же осторожно убрал свою руку назад, зачем-то понюхал ее и сунул в карман.
– Я не имею запаха, – своим бесстрастным голосом сказал Мишель.
– Это я так просто… не обижайтесь, – пробормотал Роже.
– Я не умею обижаться, – сообщил Мишель.
Роже исподлобья взглянул на него.
– А я вот умею, – проговорил он многозначительно.
– Не валяй дурака. Роже, никто тебя не разыгрывает, – сказал Альбер. – Познакомься теперь с Франсуа.
Франсуа так стиснул руку Роже, что тот охнул.
– Ну и медведь! – сказал Роже. – Это что – чемпион по боксу?
– Нет, Франсуа – математик, – ответил профессор Лоран. – Но мускулы у него тоже очень хорошо развиты. С ним трудно справиться.
– Все-таки можно, я думаю, – сказал Роже. – Джиу-джитсу знаешь, приятель?
Франсуа покачал головой.
– Ну вот, а это такая штука, я тебе скажу! – Роже воодушевился. – Хочешь, поборемся?
Профессор Лоран слегка усмехнулся, с любопытством глядя на Роже.
– Франсуа сейчас занят, – сказал он.
– Идем, Роже, – заторопился Альбер. – Погляди еще на Поля и Пьера, а остальное я тебе объясню внизу.
Они с Роже заглянули за ширму. Поль лежал на кушетке с открытыми глазами, неподвижно устремленными в потолок. Пьер сидел рядом.
Внизу Роже сказал:
– Если бы я верил в бога, я бы подумал, что твой профессор – сам дьявол. – Он был потрясен. – Черт, да это если и рассказать кому, так не поверят! Этот вот, Мишель, он совсем как человек. Я действительно подумал, что ты меня разыгрываешь. Но другие – жуть! И он все время был с ними один? Нет, я тебе скажу: Роже Леруа не трус, но это – совсем другое дело! Один я бы там и часу не согласился просидеть.
– Роже, – сказал Альбер, – завтра мы с профессором уйдем часа на три. Жозефу одному там тоже будет страшно. Да и опасно. Придется тебе с ним подежурить наверху. Профессор оставит точные инструкции, как поступать, если что случится. Помни – никакого оружия. Не бить их. Только прижать трубку у шеи покрепче, пока Мишель сделает укол.
– Веселенькое занятие, нечего сказать, – проворчал Роже.
– Помни, что это опасно. Особенно следи за Франсуа, которого ты хотел обучить джиу-джитсу, и за Полем – это тот, который лежал за ширмой. Мишель, наверное, будет вам помогать.
– Ладно, – хмуро сказал Роже. – Буду следить. А этот, Жозеф, он не струсит, не удерет?
– Профессор говорит – он храбрый. Сегодня ночью он спас профессору жизнь.
– Ладно, – повторил Роже. – Посмотрим, какой он храбрый.
Ночью Раймону не спалось. Он лежал и глядел в потолок. Там качалось смутное световое пятно – отсвет далекого уличного фонаря. Деревья за окном глухо и тревожно шумели, несколько раз начинал накрапывать дождь, и редкие капли тяжело ударялись о карниз.
Раймон вертелся на неудобном раскладном кресле и удивлялся, как безмятежно, полураскрыв рот, спит Альбер. В смутном ночном свете лицо его, без очков, выглядело совсем детским.
«Зачем, собственно, мне спать здесь? – думал Раймон, с невольным страхом и отвращением прислушиваясь к странному хрипловатому дыханию Мишеля и Франсуа, спавших неподалеку на жестких кушетках. – Кто-то простонал во сне… Это, наверное, Поль… он за ширмой… Внизу спать удобнее… Почему именно этот Леруа спит внизу… Там Луиза, а он смотрит на нее так, словно сто лет с ней знаком… Ах, да, ему надо раньше всех вставать и идти на рынок… Но все-таки лучше бы и мне спать внизу… Профессор, кажется, тоже не спит… Какая странная комната… Ах, вот что, тут были две комнаты, от стены осталась только плохо заделанная полоска на потолке. Получился почти зал, двусветный… Понятно, так удобней наблюдать за всем, что делается в лаборатории… Боже мой, что за жуткая жизнь у профессора… все время наедине с этими чудищами, да еще и в опасности… Какая нужна сила воли, чтоб держаться так, в одиночку, без помощи… Луиза… да, Луиза несчастна из-за него…»
Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. За окнами ярко сияло солнце, щебетали птицы, а здесь, в лаборатории, продолжалась своя, фантастическая и зловещая жизнь. Из туалетной вышел Мишель, на ходу расчесывая свои густые светлые волосы. Альбер, сидя на постели, проводил его восхищенным взглядом.