Задача не была сложной. Представь себе, что судно, подлежащее осмотру, не подчиняется сигналу миноносца. Дается предупредительный выстрел. Если купец все же пытается улепетнуть, по нему жарят из орудий. Бывали случаи, что пароходы успевали удрать, особенно если их было несколько. Пока миноносец гнался за одним, остальные давали тягу. Тут появлялись на сцену мы. Круг над судном. Очередь из пулемета. В крайнем случае — бомба на курсе. Это действовало. В общем, работа была простая и нехлопотная. Мы исправно получали свои денежки. И вот приходит задание: сопровождать блокирующий эсминец. На этот раз из-за какой-то неурядицы было нарушено правило о заложниках. Джимми и я, бывшие поручителями друг за друга, оказались в воздухе одновременно. В море мы застали привычную картину: фашистский эсминец разрывался между четырьмя корытами, вышедшими из Бильбао. Погнавшись за одним, он поручил нам остальных. Делая круг над пароходом, я увидел, что он наполнен людьми. Его палубы были так набиты пассажирами, что не было видно не только палуб, но даже надстроек. Сплошная масса людей. Это было ново. Я сделал круг и пострелял из пулемета. Пароход продолжал двигаться. Я зашел на второй разворот, намереваясь бросить на его пути бомбу, когда услышал в наушниках радиотелефона голос Джимми:
— Хэлло, Бен! Что у тебя там?
— Ничего особенного.
— Мой пароход набит, как бочка.
— И мой тоже.
— Это дети.
— Может быть.
— Спустись пониже, и ты увидишь.
— А мне это неинтересно.
И я бросил перед носом парохода бомбу. Он застопорил машину. Я был свободен. А Джимми все кружил да кружил над своей коробкой. Я уловил в радиотелефон его разговор с командиром эсминца.
— На пароходе дети, — говорит Джимми.
— Задержать! — орет франкист.
— Я не могу бомбить детей.
— Задержать!
Эсминец поднял сигнал: «Всем судам следовать за мной. Самолетам обеспечить выполнение» — и потопал к своей базе. Два парохода болтались в нерешительности. Ближайший к эсминцу повернул за ним. Тот же, над которым кружил Джимми, нахально продолжал идти прежним курсом. Видя неладное, эсминец передал мне свой приз и пошел вслед за утекавшим подопечным Джимми. Но тот был уже далеко. Эсминец открыл огонь. Тут я снова услышал голос Джимми:
— Прекратите огонь.
Командир. Об этом мы поговорим на берегу.
Джимми. На пароходах только дети.
Молчание — и новый выстрел с эсминца по пароходу. Снаряд лег близко.
Джимми. Предлагаю прекратить огонь.
Еще один снаряд вскинул столб воды по носу парохода.
Джимми пошел к эсминцу.
Джимми. Еще один выстрел, и вы получите от меня бомбу.
Вместо ответа эсминец открыл зенитный огонь по Джимми.
В следующий миг бомба Джимми разорвалась у борта эсминца. Другая. Третья. Для Джимми это должно было кончиться плохо. Бомбы вышли, а ущерба эсминцу он почти не нанес. Командир продолжал обстреливать пароход с детьми. По-видимому, снаряды достигали цели. На пароходе поднялась паника. Спускали шлюпки. Дети прыгали с борта прямо в воду. На судне появился огонь. Эсминец не позволял остальным пароходам приблизиться к горящему. И тут я снова услышал Джимми:
— Командир эсминца, немедленно прикажите всем судам подойти к горящему пароходу и снять детей.