После захода солнца повсюду были зажжены свечи и факелы, а в очагах разведен огонь. От наполнившего замок аромата свежеиспеченного хлеба и жареного мяса текли слюнки. Замок Ренвиг прямо-таки источал тепло и гостеприимство, не деля обитателей на своих и чужих.
Когда все было готово, в большую залу в сопровождении своих людей вошел Ройс де Бельмар, и помещение сразу же наполнилось гомоном голодных воинов. Вид торжествующего завоевателя болезненно напомнил о поражении, и Бетани отвела глаза.
Ей была ненавистна чужеземная речь, режущая ее слух. Опустив взгляд в пол, устланный тростником, Бетани молила святого Бида ниспослать ей терпение, и тут брат предводителя высказал особенно нелестное замечание о вкусе местной пищи.
– Она нисколько не хуже невзрачных женщин, населяющих этот остров, – сказал Ройс.
Вскинув голову, Бетани смело взглянула в смеющиеся глаза рыцаря. Ему было известно, что она понимает их речь, и, судя по довольному выражению лица нормандского вождя, он сознательно хотел сделать ей больно.
Внезапно веселье сошло с лица рыцаря, и он озабоченно осмотрел рассеченную щеку девушки.
– Кто ударил тебя? – строго спросил он.
Бетани промолчала, не понимая этой внезапной заботы, и рыцарь, схватив ее за подбородок, поднял лицо кверху и изучил рану внимательнее.
– Меня не обманешь, этот удар нанесла сильная рука. Кто это сделал, cherie?
Бетани не нуждалась в его внимании, и, что хуже, ей не хотелось ничего объяснять.
– Оставьте меня.
Она попыталась было высвободиться, но рыцарь держал ее крепко.
– Анни, отвечай мне.
Бетани стала вырываться, но с сильным мужчиной ей было не справиться. Она сделала глубокий вздох, выпуская нарастающее напряжение:
– Никто в этом не виноват. Я просто оступилась и упала.
Когда рыцарь услышал это объяснение, суровые складки вокруг рта и глаз разгладились. Он осторожно прикоснулся к щеке девушки.
– Будь осторожнее, cherie. Такое прекрасное лицо нельзя портить шрамами.
От этого ласкового прикосновения сердце Бетани захлестнула теплая волна. Нежность рыцаря и его комплимент тронули ей душу. Но нельзя ни на мгновение позволять себе расслабляться. Любое чувство к этому человеку, отличное от ненависти, – это предательство. Бетани вновь укрылась за стеной гнева и недоверия.
Расправив плечи и гордо вскинув голову, она надменно взглянула на захватчика. Губы рыцаря медленно изогнулись в улыбке. Он подмигнул Бетани, и она поспешно схватила кувшин с элем.
– Эль? После целого дня в седле я хочу выпить вина.
– Брат, у тебя помутился рассудок? Пойлу этой земли далеко до вин нашей родной Нормандии. Местный виноград кислит и горчит, – сказал Ги.
– Согласен, но все же я предпочитаю вино элю, – Ответил Ройс, поворачиваясь к Бетани. – Запомни это, рабыня.
С грохотом опустив кувшин на стол, девушка пошла за вином, молясь о том, чтобы урожай этого года оказался как можно кислее.
Бурей пронесясь мимо Майды, Бетани сбежала вниз, в винный погреб. Все пространство вдоль одной стены занимали уложенные до самого потолка дубовые бочки. В дрожащем свете факела Бетани принялась изучать выжженные на дереве цифры и буквы, указывающие год урожая и сорт вина. Пройдя мимо бузины и одуванчика к самому дальнему ряду, она наполнила кувшин худшим вином, имевшимся в замке.
Проходя мимо кухни, девушка увидела, как Майда наливает в молоко яблочный уксус, сбраживая его для приготовления теста. Нет, она не должна даже думать об этом! Но все благие намерения Бетани улетучились в одно мгновение. Поставив вино на стол, она взяла пустой кувшин.
– Майда, налей сюда уксус. Как он только смеет говорить, что наши вина кислят!
Майда побледнела:
– Миледи, остановитесь, это неразумно.
– Нет, я не позволю этому человеку оскорблять мой дом!
– Миледи, он вправе делать все, что ему угодно. Наши жизни зависят от его прихоти. Стоит ли беспричинно гневить его? – спросила Майда, грозя Бетани выпачканным в муке пальцем.
– Вся его ярость выплеснется на меня. Пожалуйста, пойми, Майда: я должна сделать это.
Покачав головой, кухарка наполовину наполнила кувшин уксусом, печально глядя на госпожу.
– А что вы будете делать сегодня вечером, миледи?
Прозвучавшее в ее голосе беспокойство разрядило напряженность между женщинами. Бетани, улыбнувшись, долила в кувшин вина:
– Я уже обо всем подумала. Не тревожься.
– Не могу не тревожиться.
Бетани решила уступить любопытству кухарки:
– Нормандский пес хитер, но я хитрее.
– Неужели? – В голосе Майды сквозило недоверие.
Бетани пропустила издевку мимо ушей:
– Я задумала одно небольшое дельце, и к ночи у рынаря будут заботы поважнее, чем нежелающая разделять с ним ложе рабыня.
Еще раз покачав головой, Майда отвернулась, и укор в ее жесте не остался незамеченным.
– Не беспокойся, Майда, – сказала Бетани. – Все будет хорошо.
– Да, вы совершенно правы, миледи. Все будет хорошо… Только для кого хорошо?
Не обращая внимания на предостережение кухарки, Бетани взяла кувшин со смесью вина и уксуса и отнесла его в залу. Ройс де Бельмар сидел за столом рядом со своим братом, и Мери. Бетани наполнила его кубок жидкостью, и тотчас же воздух наполнился резким запахом уксуса.
Рыцарь поднес кубок к устам, и его ноздри широко раздулись. Бетани поспешно отвернулась, скрывая удовлетворение. Пусть захватчик поперхнется, выпив отвратительную смесь!
– О, это вино превосходно. Леди Мери обязательно должна попробовать его.
Бетани резко обернулась, поняв, что ее хитрость раскрыта.
– Нет, моя сестра не любит вино.
Не обращая на нее внимания, Ройс повернулся к Мери:
– Не желаете ли выпить кубок вина, леди Мери? – Вставив ей в руку пустой кубок, он торжественно поднял свою чару. – Прошу вас присоединиться ко мне.
Мери беспомощно взглянула на сестру. Отказаться она не могла.
– Она не будет пить с вами. Произнесите тост, и я с удовольствием подниму кубок. – Бетани с издевкой покачала головой. – Судя по всему, вы полагаете, вино отравлено.
Рыцарь улыбнулся, но улыбка его была наполнена не весельем, а осуждением.
Под его пристальным взглядом Бетани наполнила кубок из кувшина с вином и уксусом. Налить лишь чуть-чуть смеси значило подтвердить подозрения рыцаря, поэтому девушка наполнила бронзовую чару до краев.
– За Нортумберленд и людей, живущих здесь! – поднял кубок рыцарь.
Сглотнув комок в горле, Бетани вскинула вверх руку с кубком. От резкого запаха уксуса у нее выступили слезы, и она часто заморгала.
– За Нортумберленд и людей, да освободятся они из-под пяты захватчиков.
Вторая часть тоста дала ей хоть какое-то удовлетворение.
Ройс де Бельмар медленно поднес кубок к губам, чтобы Бетани сделала то же самое. Стальной взгляд его темно-синих, словно полночь, глаз следил за каждым ее движением.
Колебаться – значит признать свою вину, а на это Бетани не пойдет никогда.
Глубоко вздохнув и собравшись с духом, она наполовину осушила кубок. Кислое пойло обожгло ей горло и молнией ударило в желудок. По щекам Бетани потекли слезы; она судорожно глотнула воздух.
Сквозь пелену слез девушка увидела, как рыцарь покачал головой.
– Воистину ты самая упрямая женщина, какую я когда-либо встречал. – Зала наполнилась тихим смехом. – В следующий раз, Анни, выбери что-нибудь более подходящее. Запах уксуса ни с чем не спутаешь.
Он совершенно прав. В следующий раз она воспользуется ядом без вкуса и без запаха. Бетани посмотрела на свой недопитый кубок, на нормандского рыцаря, снова на кубок. С каким наслаждением она плеснула бы эту мерзость ему в лицо!
– Анни… – В голосе рыцаря прозвучала неприкрытая угроза. – …И не думай об этом.
Бетани взглянула ему в глаза, гадая, как ему стали известны ее мысли.
И все же стоит плеснуть вином ему в лицо, каким бы ни было наказание. Но, когда сердце Бетани уже взяло верх над здравым смыслом, она вдруг заметила бледное лицо Мери. Ее робкая младшая сестра была в ужасе от происходящего. Нельзя допустить, чтобы платой за месть стал рассудок Мери.