– Это мой дядя, лэрд Брам Мактавиш, – сказала она Ройсу, гордо вскидывая голову.
Затем, повернувшись к дяде, она обратилась к нему по-саксонски:
– Этот надменный сын Сатаны – нормандский полководец, захвативший мои земли, так как ты, любящий дядя, отказался прислать мне на помощь воинов. – Увидев, что лэрд помрачнел, она, мило улыбнувшись, поспешила добавить: – Не выдавай меня, дядя. Как видишь, этот дикарь не понимает нашего языка.
Казалось, дяде ее слова понравились.
– Что ты ему сказала? – подозрительно спросил Ройс.
Бетани притворно-застенчиво повернулась к нему:
– Я просто представила вас своему дяде.
– Худшему врагу своему не пожелаю тех мук, что будут ждать тебя, если выяснится, что ты переводишь неточно.
Улыбнувшись, Ройс схватил шкуру и легонько дернул ее вниз.
Бетани вцепилась в шкуру так, будто от этого зависела ее жизнь.
В дверях спальни появился Ги:
– А вот и смущенный жених.
Брат Ройса, прислонившись к косяку, пропустил вперед шотландца, с изумлением уставившегося на лежащую в постели парочку. Ги небрежно положил руку на рукоять меча.
Ройс одобрительно кивнул, довольный осмотрительностью брата, и полностью переключил свое внимание на гостей. Встав с постели, он взял свою одежду. Бетани поспешно укуталась в одеяло. Она была удивлена тем, что Ройс, по-видимому, нисколько не стесняется своего вида.
Он одевался не торопясь, не обращая внимания на присутствующих, поочередно пристально изучая обоих шотландцев.
– Вы отобедаете со мной за одним столом.
Перепоясавшись мечом, он обратился к брату:
– Проводим наших гостей вниз. Бетани присоединится к нам чуть позже.
Жестом предложив шотландцам идти, братья вышли следом за ними и закрыли за собой дверь.
Как только щелкнула задвижка, Бетани вновь начала дышать. Разумеется, о спокойствии нечего и мечтать, но девушка заставила себя полежать некоторое время неподвижно, пытаясь совладать с собой. Она должна как можно лучше приготовиться к предстоящему испытанию.
Внезапно дверь снова распахнулась, и сердце Бетани на минуту замерло. В комнату, оглядываясь, вошел Ройс и закрыл за собой дверь. Когда он повернулся к Бетани, она содрогнулась от его пристального взгляда, но постаралась ничем не выдать тех чувств, которые вызывало в ней внимание Ройса.
– Я так и полагал, что ты все еще валяешься в постели и стоит тебя поторопить.
Не сдерживая широкой улыбки, он шагнул к кровати. Его самодовольный вид встревожил Бетани.
– Анни, твой жених – мужеложец.
– Мужеложец? – высокомерно переспросила она, не зная значения этого слова. – Какое значение имеет происхождение этого шотландца? Вы – нормандец, но никто не станет винить вас в том, что вы родились в Нормандии. – Отвернувшись в сторону, она выругалась вполголоса: – Лишь тупоголовый нормандец станет судить человека по фасону его платья и тугости его мошны.
Ройс, продолжая улыбаться, почесал подбородок.
– Знаешь, Анни, мне следовало бы преподать тебе хороший урок, позволив выйти за него замуж.
Закрыв одеялом грудь, Бетани приподнялась на кровати. Ройс подошел к ней.
– Позволите? – спросила она.
Мольба отразилась в ее глазах. Согретая теплом его пристального взгляда, она приоткрыла рот.
– Ни за что на свете, – прошептал Ройс. Нагнувшись к Бетани, он накрыл ее рот поцелуем.
Девушку снова поразила нежность его губ. Тело рыцаря было несгибаемо-твердым, поэтому она даже подумать не могла, что поцелуй его окажется таким теплым и чувственным. Его губы обволокли ее рот, словно обтянув обнаженную плоть тончайшим бархатом, наполнив Бетани ощущением полного покоя. Плененные этим поцелуем, ее губы откликнулись на страстный призыв.
У нее в душе вспыхнуло всепожирающее пламя, испепелившее самое ее естество, и глубина вожделения, открытого этим мужчиной, восхитила и в то же время испугала девушку. Руки Ройса скользнули с плеч вниз по спине, раздувая жар, вырывавшийся из-под контроля, но Бетани побоялась отдаться без оглядки губительному огню. Если она забудет о своем положении и ответственности, прощения ей не будет.
Собрав остаток сил, Бетани отклонила голову вбок, прерывая поцелуй. Губы Ройса прошлись по ее щеке к уху, и от этого нежнейшего прикосновения по спине девушки пробежала сладостная дрожь.
Ее губы, горячие и влажные от поцелуя, скользнули по щеке Ройса.
– Так вы позволите мне выйти замуж?
Он ласково провел рукой по ее спине.
– У тебя такое лицо; такое тело… трудно поверить, что ты невинна. – Он прижался лицом к ее щеке. – Ты сама не примешь от меня этот дар – брак с этим шотландцем.
– Почему? – спросила Бетани, отрываясь от него, чтобы заглянуть ему в глаза.
Глубоко вздохнув, Ройс выдержал ее взгляд:
– Анни, поверь мне. Честное слово, тебе придется не по душе быть замужем за этим человеком.
– Но почему? – повторила Бетани, недовольно прищуриваясь. – Не разговаривайте со мной словно с дурочкой.
– Ну что ж, Анни, как тебе угодно. – Ройс потер шею, словно подбирая слова, затем повернулся к Бетани. – Но помни, ты сама настаивала на том, чтобы узнать правду. Так вот, мужеложец – это мужчина, который предпочитает людей своего пола.
– Что?! – воскликнула Бетани, задрожав от отвращения и отодвигаясь в глубь постели.
– Ты не обратила внимания, что взгляд этого человека задерживался не на тебе, а на моем обнаженном теле?
– Вы совершенно сошли с ума. Скорее всего, он был просто поражен вашим бесстыдством.
– Если тебе от этого легче, обманывай себя сколько угодно.
– Я себя никогда не обманываю! – гневно бросила ему Бетани, но ее слова показались неискренними даже ей самой.
Ройс рассмеялся, но смех его, начисто лишенный веселья, был полон скептицизма.
– О, моя маленькая рабыня, ты кривишь душой так, что тебе мог бы позавидовать торговец в базарный день.
Услышав это едва прикрытое оскорбление, Бетани, откинув одеяло, соскочила с кровати. В гневе забыв о том, в каком состоянии находится ее одежда, девушка вдруг застыла на месте, ругая себя и торопливо натягивая рубашку.
– Что ты сказала? – спросил Ройс, не в силах удержаться от новых издевок.
– Я сказала, что уж лучше педераст, чем вы. По крайней мере, он не станет глядеть на меня так, как смотрите вы.
– А как я на тебя смотрю? – удивился Ройс.
– Так, словно вы проголодались до смерти и готовы сожрать меня живьем, – выпалила Бетани.
– Что ж, это правда. Признаю, я голоден. Анни, ты еще об этом не догадываешься, но со временем безразличие своего суженого ты нашла бы таким же отвратительным, каким считаешь сейчас мое внимание к тебе.
– Очень в этом сомневаюсь.
– Посмотрим. Ты еще вспомнишь об этих словах, когда сама будешь просить обратить на тебя внимание.
Бетани недоверчиво раскрыла глаза, затем, прищурившись, с неприкрытой враждебностью посмотрела на нормандского рыцаря.
– Ты готова? – спросил он и, шагнув вперед, схватил ее за руку, не слушая возражений. – Твой дядя и жених ждут нас.
Бетани пошла следом за Ройсом. Итак, ее суженый предпочитает мужчин. В своем ли уме ее дядя? Наконец девушка вынуждена была признать горькую правду: никому она не нужна. Даже приданое не в силах соблазнить мужчину отправиться выручать из нормандского плена дурнушку.
За большим столом в главной зале сидели дядя Брам, человек, назвавшийся суженым Бетани, Ги де Бельмар и Мери с Бретом. Все помещение было заполнено шотландскими и нормандскими воинами. Бетани заметила, что ее брат и сестра чем-то смущены и встревожены. Рыцарь вывел Бетани на середину, выставив ее на всеобщее обозрение. После этого лорд де Бельмар подошел к очагу и встал, прислонившись к стене.
Подняв глаза, Бетани встретилась взглядом с дядей. Действительно ли у него в глазах мелькнуло сострадание или же это просто была игра света? Шотландский лэрд повернулся к предводителю нормандцев:
– Я – Брам Мактавиш. В жилах Бетани, Мери и Брета Нортумберлендских течет кровь Мактавишей, и я пришел сюда, чтобы вызволить их из неволи, – сказал он, внимательно следя за реакцией рыцаря, слушавшего перевод.