– А я думал о тебе. Представляешь? Все гадал – где ты, с кем? Ты вышла замуж?
– Н-нет, – неуверенно ответила Олеся и тоже вдруг закашлялась, а потом добавила: – Знаешь, я тоже о тебе думала. Все хотела позвонить, узнать, как дела. Но оказалось, у меня твоего телефона нет. Всю квартиру перерыла, пока искала школьную записную книжку. Нашла, а твоего номера в ней нет…
– Ты влюбился? – спросил вдруг Данила. Павел повернул к нему голову и сказал, словно пробудившись от глубокого сна:
– В каком смысле?..
– А есть разные смыслы? – Данила пожал плечами и, не дожидаясь ответа, добавил: – Просто странно это выглядит. Ты ведь не влюбился, ты знал, что должен был влюбиться, и заставил себя это сделать. Понимаешь? Не влюбился, а заставил…
– Заставил? – Павел смотрел будто бы сквозь Данилу. – Нет, я не заставлял.
– Но ты искал чудо? Ждал, что случится что-то особенное?
– Да, – голос Павла дрогнул.
– Знаки – вещь хорошая, – грустно сказал Данила. – Но их нельзя искать. Они или есть, или их нет. Если есть – то не ошибешься, поймешь, что Жизнь дает тебе какое-то знание. А если их нет, то нельзя придумывать. Совпадения – часто только совпадения. Но если строить иллюзию, то получается, что ты и сам себя обманываешь, и других обманываешь. Нельзя. Потом будешь разочаровываться, винить. А кого винить, если ты сам все это выдумал?..
Данила подался корпусом чуть вперед, уперся локтями в колени и уронил лицо в ладони.
– Нет, неправда, – прошептал Павел, но в его голосе не было прежней уверенности.
– Павел, нельзя жить по придуманному сценарию, – тихо, почти неразборчиво произнес Данила. – Жизнь сложнее. Она непредсказуема. Бог дал человеку разум, но не вместо Себя. Понимаешь?.. Никакого интеллекта не хватит, чтобы сконструировать Жизнь. Да и нужно ли это делать? Не лучше ли позволить Ей – самой Жизни – войти в тебя, в твое существо, в твой мир?
– Это только теория, – сухо ответил Павел.
– Ты вот, – продолжал Данила, – про женщин говорил. Что они, мол, думают не о том, как жить , а о том, как устроить свою жизнь . Метко подметил. Молодец. Но ты посмотри на себя. Вместо того чтобы жить , ты только рассуждаешь о том, какая жизнь.
По лицу Павла скользнула усмешка.
– Думать – теперь не модно? – бросил он.
– Ты говоришь, – продолжал Данила, не реагируя на эти выпады, – что Олеся пытается жить «правильно», чтобы всем угодить. Тебя это раздражает. Хорошо. Ну а ты, Павел, ты сам? У тебя ведь просто другое «правильно». Тебе кажется, что надо этому миру сопротивляться. Это для тебя правильно . Протест индивидуальности. И я не говорю сейчас, что лучше, а что хуже. Я говорю о сути. Ведь это то же самое, знаки только разные – у нее «плюс», у тебя «минус». А поэтому поступки Олеси не делают людям больно, а твои – делают.
– И что с того? – огрызнулся Павел. Данила поднял на него глаза – тяжелый, усталый взгляд.
– А то… – весомо сказал Данила. – Ты ее обманывал.
– Кого?!
– Олесю.
– Как?!
– Тем, что выдавал желаемое за действительное, – уверенно сказал Данила. – Тем, что вместо живой, искренней любви предложил ей искусственную, муляж. Ты и вправду думаешь, что ты ее любил по-настоящему, сердцем?
Павел замер, он смотрел на Данилу, не зная, что ответить и как реагировать. Данила попал в самую точку. Не в точку даже, а в сердцевину, в самую суть. Он сказал Павлу правду, страшную правду – Павел обманывал. Он обманывал и себя, и, что самое страшное, ее – ту женщину, которая его полюбила, полюбила по-настоящему, несмотря ни на что. Полюбила так, как он не смог.
– Нет, – упрямо сказал Павел, почти не разжимая рта. – Я любил ее. Любил. И она это знала. Но она меня не любила, нет. Я доскажу.
Было лето. Мы гуляли в городском парке. Олеся шла медленно, внимательно глядя себе под ноги, словно цапля, высматривающая в болоте лягушек. И тогда я решил рискнуть. Я решил сказать ей главное. Если сейчас она ответит «нет» – то для меня это ничего не изменит. Но я буду знать, что пытался, что преодолел свой страх.
Тот, кто любит, всегда в выигрышном положении. У него нет выбора – любить или нет. Он в согласии со своими чувствами. Надо только победить свой страх.
– Я тебя люблю, – сказал я тихо.
Она посмотрела на меня странно, но без удивления, и ответила:
– Я знаю, – прозвучало просто и даже буднично. – Я всегда это знала. Ждала, что ты скажешь, но ты не говорил. Я уж решила, что все себе придумала, нафантазировала, а потом поняла, что ты не можешь не любить, что тебе это нужно.