В это трудно поверить, но иногда доходило до полного маразма. На этапе сбежал заключенный. Через какое-то время его, конечно, поймали. Но чтобы на данный момент не портить статистическую отчетность, беглеца заменили... одним из конвоиров, который и мотал за него немалый срок. В общем, хрестоматийный поручик Киже отдыхает...
— Правда ли, что вместо длинной резолюции «Привести приговор в исполнение» Лаврентий Берия придумал и писал на расстрельных списках аббревиатуру из трех букв: «КЕМ», что расшифровывалось «К с...ой матери»?
— Сам не единожды слышал эту байку, но документов с такой резолюцией не видел, хотя архивных дел читал довольно много.
— А психушки, пытки, миллионы арестованных инакомыслящих?..
— Начнем с того, что не надо путать историю репрессий НКВД с работой КГБ в середине 50-х — конце 80-х годов.
ГУЛАГ (Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения) в наше время стало уже понятием нарицательным. Именно с этой структурой ассоциируются мучения миллионов и гибель сотен тысяч репрессированных людей в лагерях, колониях и тюрьмах. Официально ГУЛАГ был сформирован в системе ОГПУ в апреле 1930 года. (Отмечу в скобках, что пальму первенства в создании лагерей для содержания заключенных нужно отдать англичанам. Эту практику они ввели еще в годы англо-бурской войны и сгоняли за колючую проволоку не только пленных солдат, но даже женщин и детей.) Трансформируясь и меняя название, система действовала и в рамках НКВД, и МВД, и Минюста СССР, а прекратила свое существование в январе 1960 года в связи с упразднением МВД СССР.
—Правда, что именно благодаря труду зэков были достигнуты высоты индустриализации и мощного промышленного роста молодой Советской республики?
— Конечно, их вклад в строительство промышленных объектов был значительный, но, как подсчитали историки и экономисты, не превышал 15 процентов трудозатрат всей страны, хотя ГУЛАГ представлял только два процента рабочей силы Советского Союза. И надо признать, что заключенных направляли на наиболее трудные и тяжелые участки. Например, «мертвая железка» Салехард — Игарка, Беломорканал и другие стройки социализма. Всего Главпромстрой НКВД силами заключенных ГУЛАГа создал более 800 крупных объектов преимущественно на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке. Но и в Москве, на строительстве комплекса зданий МГУ на Воробьевых горах, вместе с обычными рабочими трудились и зэки, а куратором воздвижения храма науки был... Лаврентий Берия.
— Сколько же всего народа было репрессировано?
Сегодня, когда с многих архивных документов снят гриф секретности, в открытых источниках можно найти количественные показатели осужденных, в том числе и за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления в период с 1921 по 1953 год.
(Под «прочими мерами» понималось нахождение под стражей, принудительное лечение, высылка за границу.)
Сейчас общепринятая (хотя и небесспорная) статистика такова: за пятнадцать лет расцвета репрессий по политическим статьям было осуждено порядка четырех миллионов и расстреляно 800 тысяч человек. По подсчетам ряда исследователей, за 23 года (с 1930 по 1953 г.) в исправительно-трудовых колониях побывали 6,5 миллиона человек, в том числе по политическим мотивам — около 1,3 миллиона. Через исправительно-трудовые лагеря за 13 лет (с 1937 по 1950 г.) прошли по политическим статьям около двух миллионов осужденных. Наиболее достоверными и документально подтвержденными можно считать сведения «Мемориала», составленные по книгам памяти реабилитированных жертв репрессий. По предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 год но политическим обвинениям было арестовано от 5 до 5,5 миллиона человек. В том числе за два года большого террора (1937—1938) по политическим статьям арестовано более 1 миллиона 700 тысяч человек. Из них расстреляны не менее 725 тысяч. При этом составители списков из «Мемориала» утверждают, что смогли собрать имена примерно 20 процентов от общего числа жертв государственного террора в СССР.
— За большими цифрами часто размывается конкретный смысл. Объясни, много это или мало?
— Суди сам. В сравнительном анализе общепринятая мировая практика исходит из количества осужденных на 100 тысяч населения той или иной страны в год. (Понятно, что эта цифра меняется из года в год и зависит как от количества осужденных, так и населения страны.) Так вот, по данным МВД СССР, на 1 апреля 1954 года в ГУЛАГе находились 1 миллион 360 тысяч заключенных. Население СССР в тот год составляло 191 миллион человек. Таким образом, на каждые 100 тысяч советских граждан приходилось примерно 712 зеков. В недавнем прошлом новая демократическая Россия побила этот показатель, достигнув пиковой величины в 760 заключенных на 100 тысяч россиян. Уже не по балету и космосу мы впереди планеты всей, а по отсидошному показателю поднялись на первое место в мире. Для сравнения: в эти же годы на 100 тысяч граждан США, самой демократической страны в мире, приходится 710 заключенных. В демократической России лагерей и тюрем не хватает, чтобы всех разместить. Пару-тройку лет назад в СИЗО на каждого человека приходилось чуть более двух квадратных метров. На кладбище могилу роют — примерно такая же площадь...
Еще один параметр. В конце XX века, при переходе тюрем из МВД в Минюст каждый отечественный зэк пещерного российского капитализма питался, не поверишь, на 68 копеек в день. Теперь, при заоблачных ценах на нефть, дела идут получше—уже один доллар (то есть на поесть — 28—32 рубля на каждого человека). Это в шесть раз ниже официальной черты бедности. А в США расходуется 80 долларов в день на трехразовое питание для каждого заключенного. Все международные правозащитные организации требуют и от нашей страны такого же уровня содержания заключенных. Но российская власть в цейтноте: как увеличить расходы на заключенных, если каждый из них ежегодно обходится государству в 350 тысяч рублей, но при этом на одного ученика начальной школы расходуется всего от 10 до 50 тысяч рублей в год. Вот и приходиться правительству России объявлять амнистии и продвигать идею «либерализации» системы наказаний, чтобы избежать жуткой перенаселенности мест не столь отдаленных и сэкономить на зэках госбюджет,—в стране ведь нет лишних денег. Но одного не могут понять европейские интеллектуалы-правозащитники: в их странах для преступников действует система воспитания, а у нас — система наказания. В общем, в нынешней России людей портит не только квартирный, но и тюремный вопрос.
Однако есть одно существенное «но». В годы репрессий значительная часть осужденных была расстреляна или оказалась в ГУЛАГе в результате внесудебных решений и через несколько лет была оправдана за отсутствием состава преступления. Далеко не всем, кто пережил лагеря и тюрьмы, повезло дождаться реабилитации. Чего уж говорить о погасших. Ведь в те самые кровавые два года большого террора государство, по утверждению некоторых исследователей, ежедневно расстреливало чуть менее тысячи (!) своих граждан.
— Разве апрель 1954 года был для ГУЛАГа самой пиковой величиной по населенности? Расцвет государственного террора, как известно, пришелся на конец 30-х годов.
— В общем — да. Хотя, по мнению некоторых российских историков, именно в конце 40-х — начале 50-х годов ГУЛАГ был забит под завязку. К тем, кто мотал долгий срок с конца 30-х, прибавилось большое количество осужденных в 1947—1948 годах — тех самых, кто попадал на шконку за колоски с колхозного поля, за украденную от голодухи буханку хлеба. (Напомню, что поставки по ленд-лизу, в том числе и продовольственные, прекратились 20 сентября 1945 года — сразу после победы над Японией. Принятая в годы войны карточная система распределения продуктов питания была ликвидирована в 1947 году, но именно на 1947—1948 годы пришелся новый неурожай, вызвавший значительные трудности в снабжении населения продовольствием. И как следствие — рост мелких преступлений, особенно краж продуктов питания. Ответная мера со стороны государства — ужесточение системы наказаний.) И не забудь военных преступников — власовцев, оуновцев, полицаев, предателей из числа попавших в плен советских военнослужащих, а также сдавшихся немецких и японских солдат, которые в большом количестве пополняли лагеря и тюрьмы сразу после войны.