Супруги Коэн работали по «атомному проекту» в нелегальной советской резидентуре в США под руководством Рудольфа Абеля. В 1950 году из-за угрозы ареста они тайно выведены в СССР. В 1954 году с новозеландскими документами на имя супругов Хелен и Питера Крогер направлены в Англию, где в составе нелегальной резидентуры Молодого-Лонсдейла продолжали активно сотрудничать с советской разведкой.
В январе 1961 года в результате предательства супруги Хелен и Питер Крогеры арестованы английскими властями и приговорены к 20 годам тюремного заключения каждый. В октябре 1969 года обменены на арестованных в СССР агентов британских спецслужб. С этого времени проживали в Москве, работали в подразделениях нелегальной разведки, делясь своим богатым опытом с молодыми сотрудниками.
Тереза Леонтина Коэн (Хелен Джойс Крогер) умерла в 1992 году Моррис Коэн (Питер Джон Крогер) умер в 1995 году. Похоронены на Новокунцевском кладбище. Посмертно обоим супругам присвоено звание Герой Российской Федерации. Хелен Крогер стала первой женщиной-иностранкой, получившей звание Героя за работу в советской разведке.
— В таком составе группа Лонсдейла успешно работала более трех лет. А правда, что се раскрыли благодаря тому; что офицер ВМС Гарри Хаутэн, получая официально 700 фунтов жалования, стал жить не по средствам па деньги советской разведки, что и привлекло внимание МИ-5? К тому же он и выпить был не дурак...
—В данной ситуации—на деньги от бизнеса Лонсдейла. Но проколов со стороны английского офицера не было. Конечно, за опасную и трудную работу Конон Молодый выплачивал ему приличные суммы— платы за риск еще никто не отменял. Но при этом он всегда заботился о том, чтобы покупки Гарри и Этель не превышали разумных пределов, а их поведение не привлекало к себе излишнего внимания. Что касается злоупотребления спиртными напитками — был такой грех у Хаутэна. Но он не был дремучим пьянчугой, иначе руководство военно-морского ведомства просто выгнало бы его со службы. Да и с точки зрения здравого смысла поддерживать конспиративные отношения в рискованной разведывательной работе с пьяницей никто бы не стал. И уж тем более давать ему невероятной важности сложные секретные поручения. Ведь известно: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
— Что же стало причиной провала?
— Хаутэна выдал предатель — руководитель английского отдела польской Службы безопасности Михал Голеневский, завербованный ЦРУ под псевдонимом Снайпер. По доходившим до него отрывочным сведениям, он знал, что в начале 50-х годов советская разведка активно изучала, а затем приобрела в Польше в качестве источника информации какого-то англичанина. Об этом предатель сразу сообщил американцам. Те проинформировали МИ-5, а уж найти конкретного человека — дело времени, техники и оперативного мастерства. Спецслужбы Ее Величества просто проверили всех англичан, живших и работавших в начале пятидесятых годов в Польской Народной Республике. Круг подозреваемых оказался небольшим и в ходе изучения постепенно сужался.
Изучением Хаутэна занималась группа английских контрразведчиков под руководством Питера Райта. Установив Хаутэна, они вышли на Джи, затем—на Лонсдейла, а через него и на Крогеров. В процессе тщательного изучения контрразведка смогла идентифицировать используемую нашей резидентурой спецтехнику как советскую. Конечно, они и дальше хотели бы продолжить изучение подозреваемых, для получения более полной информации о работе нашей резиденпуры, но все карты смешал Голеневский. Подозревая, что он попал «под колпак», Снайпер бежал в США. Англичане опасались, что, расследуя дело польского изменника, Варшава обязательно проинформирует Москву, а советский разведцентр проинформирует о предателе, который мог что-то знать о Хаутэне, Лонсдейла. В конечном итоге вся действующая в Соединенном Королевстве советская нелегальная резидентура просто исчезнет, растворится в никуда. Английская контрразведка была вынуждена торопиться еще и потому, что уж больно важная информация уходила из портлендского центра ВМС к русским. Тем не менее Питер Райт со всей тщательностью и английской педантичностью разработал операцию по задержанию советских разведчиков. Именно арест с поличным должен был дать англичанам факты о разведывательной деятельности, которые можно было бы использовать обвинению в качестве доказательств на судебном процессе.
Лонсдейла арестовали 7 января 1961 года прямо на улице — в лондонском парке недалеко от станции метро «Ватерлоо» во время конспиративной встречи с Хаутэном и Джи, когда те передавали ему очередную партию копий секретных документов. В тот же день арестовали на квартире и Крогеров. Во время обыска в тайнике под полом у них были найдены радиопередатчик, шифрблокноты, аппаратура для изготовления микроточек. Радиопередатчик нашли и на квартире Лонсдейла. Но английская контрразведка не смогла выйти на других агентов, работавших в резидентуре Лонсдейла.
— Но по английской версии контрразведка вышла именно на Лонсдейла.
—Любая спецслужба всячески скрывает конкретные способы выхода на того или иного фигуранта по шпионским делам, конкретные приемы и способы его изучения. Англичане — не исключение. С точки зрения объективного анализа всей ситуации мы можем предположить, что они засекли работу неизвестного передатчика и даже какое-то время контролировали его. В этом смысле английские спецслужбы всегда отличались основательностью и глубиной изучения подозреваемых в шпионаже лиц. Но вряд ли они могли расшифровывать радиограммы советских разведчиков —используемый шифр был очень надежный и стойкий. Ведь даже во время суда англичане не смогли идентифицировать личность Конона Молодого. В Великобритании судили советского шпиона, подданного Ее Величества, русского по национальности с канадской фамилией Лонсдейл. Чувствуете несуразность сложившейся ситуации?
— Когда состоялся суд и какие сроки дали обвиняемым?
— Судебный процесс, известный как «Королева Великобритании против Гордона Лонсдейла», начался в Лондоне 13 марта 1961 года и длился десять дней. Но этому предшествовала напряженная двухмесячная работа английской юстиции и спецслужб по выяснению всех обстоятельств секретной деятельности Лонсдейла и его резидентуры. Определенные сведения удалось получить от Хаутэна и Джи. В основном это были материалы о вербовке и работе на советскую разведку в Польше, информация о способах связи с резидентом и тех документах, которые агенты ему передавали в процессе портлендского периода сотрудничества. И здесь изумлению адмиралов Королевского военно-морского флота не было предела. Оказалось, что советская разведка знала об английском флоте если не все, то почти все.
В ходе допросов самого Лонсдейла и Крогеров никакой дополнительной информации представителям английской Фемиды и спецслужб получить практически не удалось. Следователи не смогли установить даже личности подсудимых. Это было отмечено и во время судебных слушаний, которые освещали около двух сотен журналистов. В этом смысле о многом свидетельствует фраза суперинтенданта Смита, который официально заявил: «Нам не удалось установить его (Лонсдейла. — Авт.) подлинную личность. Но, по-моему, он русский... Кадровый советский разведчик...» Пресса тут же отреагировала на эту несуразность. В одной из газет была помещена фотография Лонсдейла и набранная крупным шрифтом подпись: «Но кто же он?»
В списке подсудимых Лонсдейл значился третьим. Но именно с него началось объявление судебного приговора, который огласил верховный судья лорд Паркер. Гордон Лонсдейл получил 25 лет тюремного заключения, супруги Крогер — по 20, Хаутэн и Джи — по 15 лет тюрьмы.
После того как Конон Молодый оказался в лондонской тюрьме, советская разведка, опасаясь, что он выдаст адреса, пароли и явки своей агентуры или, что еще хуже, станет работать на англичан, подкупила одного из смотрителей тюрьмы и через него подсунула осужденному отравленный завтрак. Лишь отсутствие в тот день аппетита спасло разведчика от верной смерти.
— Это не легенда, а полный бред, — возмутился мой собеседник, генерал Службы внешней разведки Василий Алексеевич Дождалёв. — Если спецслужбы и заставляют арестованного выдать какие-то сведения, то делают это еще в процессе предварительного расследования, чтобы использовать полученные материалы в оперативных целях в борьбе с противником, либо в ходе судебных слушаний для демонстрации его вины и в качестве отягчающих обстоятельств, а также для пропагандистской шумихи. Именно так и поступили англичане в отношении Гарри Хаутэна и Этель Джи, добившись от них полного признания.