«Вот и сучка», — подумал Детвейлер, отыскав взглядом Кэйт. Она наблюдала за своими друзьями, рассеянно улыбаясь им. Он знал, что лучше не показываться Кэйт на глаза, но его тянуло к ней, словно железную скрепку к магниту. Всякий раз, когда он вспоминал, как она раздевалась в тот день у реки, ему становилось плохо. Почему бы не пригласить ее на танец? От этой мысли у него перехватило дыхание.
Детвейлер редко ввязывался в драки — он всегда помнил, что за все приходится платить. Но сегодня ему было наплевать на последствия. Да и потом, разве может какой-то быстрый короткий танец спутать его планы? Кэйт наверняка решит, что он обыкновенный ковбой — искатель приключений.
«Какая очаровательная пара», — думала Кэйт, глядя на Байрона и Мимс, но какой-то пьяный болван вдруг загородил от нее танцевальную площадку.
— Как насчет потанцевать? — хриплым голосом произнес он, совершенно по-хамски дыша ей в лицо перегаром.
Кэйт подняла глаза. Стоявший перед ней человек был огромен. Его безобразные черты лица дополнял длинный, во всю щеку шрам. По сравнению с таким ухажером Фредди Крюгер был бы просто ягодкой.
— Я думаю, не стоит, — сказала она самым прохладным тоном.
— О, не стесняйтесь, леди. Разве трудно уделить пару минут такому парню, как я? — не давая Кэйт возможности еще раз отказать, он дернул ее за руку и, словно марионетку, стащив со стула, поволок к танцевальной площадке.
Сопротивляться было бесполезно, и Кэйт оставила свои жалкие попытки вырваться из рук мерзавца. «Ах, если бы Команчо оказался рядом, уж он-то разобрался бы с этим обнаглевшим ковбоем, — думала она. — Ужасные манеры. Конечно же, лучше не втягивать Байрона в подобные истории».
— Ну, хорошо, — сказала Кэйт, — но только один танец, и все. Мой друг очень ревнив и у него скверный характер. Боюсь, у вас могут быть неприятности.
Казалось, это не произвело на нахала никакого впечатления.
— Вы же та самая знаменитая модель, не так ли? — спросил он, прижимая к себе Кэйт.
— Эй, отпусти-ка меня. Мне нужно чем-то дышать. — Кэйт попыталась остановить своего кавалера, от всего сердца желая, чтобы кто-нибудь хорошенько намял ему бока.
— В чем дело? Неужели я вас не устраиваю?
Негодяй прижался к ней так откровенно, что она почувствовала бедром его плоть. Кэйт попыталась выскользнуть из его объятий, но тщетно. «Боже мой, этот мерзавец собирается изнасиловать меня при всем честном народе!» — подумала Кэйт, когда он попытался прижаться к ней еще откровеннее.
Ей удалось высвободить свою правую руку и упереться ему в плечо. Когда не получилось отстраниться, Кэйт стала бить его рукой по спине. Никакой реакции. С тем же успехом она могла бы колотить стену.
— Я люблю женщин, которые пытаются сопротивляться.
Без особого труда прижав ее руку к своему бедру, он принялся расстегивать на ней блузку. Спускаясь все ниже, он страстно дышал ей в ухо, постанывая от вожделения.
Кэйт подумала, не закричать ли ей, но вдруг сообразила, что совершенно не может предугадать реакцию посетителей «Сауз Стар». Кроме того, всякий, кто понаблюдал бы за тем, как они танцуют, решил бы, что у них просто небольшая любовная ссора.
— Черт возьми! Ты, задница, дай мне вернуться на свое место, — прошипела Кэйт.
— О, погоди. Попробуй — это тебе понравится. — Он уже расстегнул все пуговицы и сжал ее грудь. — Как бы я хотел раздеть тебя всю. Ты уже готова, дорогая? Люблю горячих женщин.
Кэйт задрожала от ярости. Предприняв последнюю отчаянную попытку оттолкнуть его, она попробовала врезать ему между ног, но он увернулся от удара. Казалось, Детвейлер не замечал, что музыка уже закончилась, он не замечал ничего, кроме своего собственного сумасшедшего желания…
…»А Мимс превосходно танцует, — подумал Байрон, вдыхая аромат ее тела. — Она умна, обаятельна. Теплый ветерок свободной Америки так и исходит от нее. Очень жаль, что через два дня ей нужно уезжать в Нью-Йорк».
— Вы часто навещаете Кэйт? — спросил он.
— Я здесь впервые, но, надеюсь, не в последний раз.
— Возвращайтесь скорее.
Они поговорили об ее агентстве, о причинах, по которым ему пришлось оставить Кению, о его взглядах на Аутбэк. За время разговора их тела сблизились и внезапно соприкоснулись. Теперь в словах не было необходимости. Плоть говорила на своем собственном языке. Байрон нежно обхватил Мимс за талию и не отпускал до тех пор, пока не затихла музыка. Хорошо, что Кэйт настояла, чтобы они с Мимс пошли танцевать. Вряд ли при других обстоятельствах можно было прикоснуться к ней, думал Байрон, ведя свою даму обратно к столику. Усадив Мимс, он вдруг увидел, как Кэйт стоит посреди танцплощадки с каким-то незнакомцем. Музыканты уже устроили перекур, а кавалер по-прежнему продолжал прижимать ее к себе. Последний раз такой ужас и отчаяние в глазах женщины он видел много лет назад, во время прихода мародеров в Кифару.
— Черт бы меня побрал! — пробормотал Байрон, застыв на месте.
— В чем дело? — спросила Мимс.
— Кажется, у Кэйт неприятности.
Мимс оглянулась на танцевальную площадку.
— О, Боже мой! Что нам делать? — ужаснулась она.
— Не нам, а мне. Боюсь, придется немного поимпровизировать. Постойте, подождите здесь.
— Может, я позову шерифа?
— Не думаю, чтобы он успел вовремя.
«Принцесса и страшилище», — подумал Байрон, приближаясь к нелепой паре.
— Эй, старина, — он потряс громилу за плечо, — может быть, вам невдомек, но никто уже не танцует.
— Пошел вон, — ответил негодяй. Байрон обхватил его руками и оттащил от Кэйт. «Бедная девочка, — подумал он. — И ведь она наверняка все это время не сводила с меня глаз. Как я мог оставить ее одну!»
— Тебе же сказано — убирайся, — повторил чудовище.
Судя по всему, этот проходимец имел весьма ограниченный словарный запас.
— Это что, особый вид приветствия для приезжающих в Штаты?
Байрон встал между мерзавцем и Кэйт, давая ей возможность уйти. Он почувствовал, что привлекает внимание людей и что вскоре вокруг них соберется толпа.
— Эй, тигр, покажи ему, где раки зимуют! — выкрикнул кто-то из глубины зала.
— Идите к машине! — крикнул Невилл через плечо, надеясь, что Мимс и Кэйт сделают так, как он сказал.
Байрон не отрываясь смотрел в глаза негодяю. Звери всегда выдают себя взглядом, когда собираются атаковать. А этот человек — зверь, опасный, как матерый хищник.
— А если я хочу, чтобы сучки остались?
— Для вас лучше как можно скорее забыть об этом желании.
— Ты мне угрожаешь, молокосос? — громила замахнулся на Невилла кулаком, похожим на кусок свиного сала.
Еще до того как он сдвинулся с места, Байрон, угадав его намерения, увернулся и резко ударил негодяя в пах. Чудовище застонало, опустило голову и упало, как подрубленное дерево.
Сразу же после этого в дверях зала показался мужчина средних лет в униформе. За ним следовали Кэйт и Мимс.
Подойдя, Мимс вскинула на Байрона великолепные голубые глаза.
— У вас все в порядке? — с беспокойством в голосе спросила она.
— Лучше не бывает, — усмехнулся он.
— Что здесь происходит? — спросил мужчина в униформе.
— Ничего особенного. Всего лишь какой-то негодяй позволил себе выпить лишнего.
Команчо мучила бессонница. Лежа в постели, он снова и снова думал о нынешнем вечере и все никак не понимал — что же его расстроило больше: то, как вела себя Кэйт, или же он сам. За столом, конечно, он явно перегнул палку. Но что говорить о Кэйт. Она смотрела Невиллу в рот и ловила каждое слово этого болтуна.