— Понял, сенатор, будет сделано.
— Я рассчитываю на тебя. И еще, что бы ты ни собрался сделать, помни, я должен оставаться вне всяких подозрений.
После того как Блэкджек повесил трубку, Детвейлер еще долго не мог прийти в себя. Сенатор просто убил его, сказав, что сам узнал о прибывшей партии экзотических животных. Не мог же он признаться Блэкджеку в том, что со времени инцидента в «Сауз Стар» приходится скрываться от добройг половины города. Он даже обрил голову, отпустил бороду и надел темные очки. Ему оставалось только молить Бога, чтобы снова не попасться на глаза шерифу.
В комнате было темно, только в углу беззвучно работал телевизор, но Детвейлер даже не взглянул на экран. Его воображение рисовало картины будущих подвигов. План. Нужно составить план. Поскольку нельзя оставаться в городе, необходимо подумать о месте следующей стоянки. Детвейлер задумчиво потер заросший подбородок. Внезапно его осенило. Черт побери! Он знает, что делать!
Глава 16
Кэйт проснулась в три часа ночи. Ей казалось, будто где-то поблизости потрескивают дрова в камине. Она лежала в постели, недоумевая и пытаясь понять, что бы это значило. Похоже, горели загоны, куда только недавно определили новую партию животных.
Боже! Как она сразу не догадалась! Кто-то пытается напугать животных! Выскочив из своей спальни, Кэйт помчалась в комнату Невилла. Она была так перепугана, что даже не отдавала себе отчета в том, что не одета.
— Черт побери, в чем дело? — воскликнул Байрон, обращая на ее наготу внимания не больше, чем она сама.
— Понятия не имею. Надо выяснить это как можно скорее, — ответила Кэйт в то время как они сбегали бок о бок по ступеням, по дороге натягивая одежду. Спустившись вниз, Кэйт едва не выбежала во двор босиком. И только в последнее мгновение задержалась и сунула босые ноги в первые попавшиеся ботинки.
— Ты куда? — закричала она вслед Байрону, побежавшему в офис. — Машина не там.
— Нужно взять ружье, — не оборачиваясь ответил он:
Кэйт остановилась у запертых ворот, позабыв в панике, что их стали запирать на ночь после того случая в кафе. Недолго думая, она отперла ворота, затем села в свою машину и включила мотор. Вскоре появился Байрон. Он бежал к воротам, сжимая в одной руке ружье в другой — фонарь.
— Поехали, — крикнул он, быстро запрыгивая в машину на заднее сиденье «кадиллака».
Они быстро добрались до загона, но было уже поздно. Треск догорающих деревьев почти утих, паника, царившая в загоне, достигла своего апогея.
— Черт! Кажется, мы приехали к шапочному разбору, — Байрон был безумно зол. — Запрись изнутри и не выключай фары. Мне нужен свет. — С этими словами он выпрыгнул из машины, с яростью хлопнув задней дверцей.
После того как он ушел, Кэйт опустила боковое стекло и выглянула наружу. Из-за поднявшегося облака пыли ничего не было видно. Бог мой, что происходит? Она обхватила голову руками. Звуки, доносившиеся до нее, разрывали сердце.
Несмотря на сжимающий горло страх, Кэйт не могла оставаться в машине. Ведь она в ответе за Аутбэк как никто другой. Выйдя из «кадиллака», она почувствовала, что с трудом держится на ногах. Когда Кэйт подошла к воротам ближайшего загона, взору открылось жуткое зрелище. Достаточно было взглянуть на несчастных животных, чтобы понять, что дни их сочтены.
Кэйт закрыла за собой калитку. Испуганные животные бились в конвульсиях; некоторые из них пытались подняться на переломанные ноги, другие не могли оторвать от земли даже головы.
Когда прогремели выстрелы в соседнем загоне, Команчо подумал, что, по всей видимости, приехал Невилл. Он поднял двустволку, готовясь избавить от предсмертных мук страуса, и вдруг увидел Кэйт. О чем, черт побери, думал этот мерзавец, когда оставил ее одну?! И у Команчо, разглядевшего выражение ее лица, сжалось сердце. Боже мой, что, должно быть, переживает Кэйт в эти минуты? Если даже ему, человеку, никогда не питавшему особенных чувств к животным, было тяжело смотреть на происходящее, то каково же ей?
У Команчо заныло сердце, когда он увидел огромного бизона, возникшего из предрассветного тумана. Бизоны обычно очень спокойны и миролюбивы, но этот скалил окровавленные клыки, и смерть светилась в его глазах. Кэйт стояла прямо у него на пути. Закинув ружье на плечо, Команчо подхватил ее на руки и, добежав до ворот быстрее ветра, опустил на землю.
Близость Команчо вернула Кэйт в реальный мир. Она неожиданно ощутила, насколько это радостно и томяще — вновь очутиться в его объятиях и забыть про все на свете.
— Здесь опасно, — услышала она его хриплый голос.
— Ради всего святого, что здесь происходит? Что здесь творится? — стараясь перекрыть звериный вой, крикнула Кэйт.
— Пока не знаю. Но нам нужна помощь. Позови человек десять. И обязательно ветеринара и шерифа. Торопись, Кэйт, ради Бога, торопись!
Час спустя Кэйт добралась до дому. В перепачканной кровью одежде она буквально выпала из машины и взобралась на крыльцо. Поднявшись наверх и усевшись на ступени, ведущие в ее комнату, она разрыдалась.
Ее мечты о роскошном сафари-ранчо обратились в ничто, перед глазами стояли лица Байрона и Команчо в ту минуту, когда они вернулись из загонов, превратившихся теперь в лавки жестокого мясника. Кэйт было очень жаль их обоих. Из-за нее им столько пришлось пережить… если бы она не рвалась доказать отцу свою преданность, если бы она приняла предложение Команчо купить ранчо!..
Совершенно обезумев от горя, Кэйт не услышала стука входной двери.
— Боже правый, милочка, — сказала Дельта, спустившись по ступенькам и обняв Кэйт за плечи. — Я вижу, что случилось нечто ужасное, но, пожалуйста, постарайся взять себя в руки. Ведь ты не хочешь, чтобы твой отец увидел тебя такой.
Кэйт разрыдалась.
— Это… это было… так страшно, — бормотала она, стараясь сдержать слезы.
Кто-то подошел сзади и погладил ее по голове. Кэйт обернулась и сквозь слезы увидела отца. Несмотря на ранний час, он был уже давно на ногах.
— Я слышал шум ночью. Что случилось, дорогая?
Шериф Герман Шумакер был спокойным, аккуратным, обходительным мужчиной. Ему стукнуло пятьдесят. Он служил закону большую часть своей жизни, и, когда кто-то нарушал установленный порядок в районе, находящемся под его юрисдикцией, он воспринимал это как личное оскорбление. Автомобильные катастрофы, ограбления, семейные ссоры были его привычным занятием. Каждый день шериф благодарил Бога за то, что проблемы больших городов — убийства, грандиозные грабежи и преступления, связанные с наркотиками, — все еще не были актуальны для Кервилла.
Второй раз за многие месяцы его позвали в Пансион Прайдов. Убиты животные — преступление, но не такое уж редкое для этих земель. Шериф был уже готов ко всему, однако то, что он увидел в это утро, превзошло все ожидания. Ему еще никогда не приходилось видеть ничего подобного.
— И сколько животных погибло:
— спросил он Кэйт.
— Шестьдесят два, — прошептала она дрожащим от сдерживаемых слез голосом. — Две дюжины умерло сразу. Остальных Байрон и Команчо прикончили на месте. Ветеринар сказал мне, что они бы не выжили. Для оставшихся прямо в загоне устроена; временная лечебница.
— Вы подозреваете кого-нибудь? Кто, мог заложить динамит в загоны?
Кэйт отрицательно покачала головой: еще немного, и она снова бы расплакалась.
— Тогда, может быть, вы что-нибудь расскажете? — шериф обернулся к мужчинам: к Хэнку, Байрону и Команчо.
— Я уже говорил вам, что кто-то следил за Кэйт за день до того, как были угнаны стада, — ответил Команчо, и в голосе его слышалось раздражение.
— Что-нибудь произошло с тех пор?
— Здесь — нет. Но как насчет того случая в «Сауз Стар»? Думаю, в нем замешан один и тот же человек, — Команчо пристально смотрел на шерифа.
— Я не вижу никакой связи между двумя инцидентами.