– Неужели, кажется, я и раньше был ее копией, разве нет? – на его лице играла озорная улыбка. – А вы, милая тетушка нисколько не изменились! И Пембрук такой же как раньше!
Она радостным взором окинул знакомые стены и вдохнул полной грудью.
– Не знаю, не знаю… тебя так долго не было, я уж решила, что ты стал о нас забывать, правда Венеция?
– Милая кузина! – Роберт приблизился к теткиной компаньонке и взял ее за обе руки, чтобы поцеловать и выразить свой восторг. – Как я рад, что ты здесь! Выглядишь великолепно!
В его манерах появилось нечто новое – способность говорить дежурные фразу без запинки. Эта толика обязательного лицемерия неприятно задела Венецию, но она не подала виду и ответила, как и полагалось в таком случае, предоставив ведущую роль тетке. В радостной суете никем не замеченным оставался еще один гость, друг Роберта, о котором он писал в своем коротком послании. Теперь дошла очередь и до него.
– Позвольте представить, мой старинный и самый лучший друг полковник Хантер. Он только что из Вест-Индии, в отпуске после ранения, а климат здесь самый что ни на есть подходящий.
– Добро пожаловать к Пембрук-холл, полковник, – хозяйка имения была сама любезность. – Друг Роберта всегда желанный гость для нас! Мы здесь живет тихо, а вы сможете кое-что порассказать не так ли?
– Буду рад вам услужить, если вы сочтете меня достаточно сносным рассказчиком!
Многословностью гость не отличался, и Венеция с удивлением подумала: что могло сблизить его с Робертом? Они не были похожи ни нравом, ни внешностью. Гибкий, темноволосый и высокий кузен казался совсем мальчишкой рядом с широкоплечим, крепко сложенным Хантером. Лицо второго покрывал загар и уже проступившие первые морщинки – признак пережитых вдали от родины невзгод. Что до Роберта, он оставался таким же беззаботным и жизнерадостным, каким был всегда, и не испытывал ничего кроме удовольствия от приезда в любимый дом.
Когда официальная часть закончилась и первое любопытство тетки было удовлетворено, гости отправились переодеться и привести себя в порядок после дороги. Теперь Венеция смогла выдохнуть с облегчением. Она выдержала проверку и ничем не выдала своего волнения, значит в следующий раз сможет говорить с кузеном просто по-родственному, не омрачая радость его приезда ненужными воспоминаниями.
– Как ты находишь мистера Хантера? – выплеснув первые впечатления поинтересовалась леди Пембрук.
– Я пока не сложила о нем какого-то мнения, но кажется, это очень достойный человек!
– И погруженный в хандру. Учитывая причину (Хантер прихрамывал после ранения) нам стоит уделить ему побольше внимания. Попробуй его разговорить, Венеция, тебе это будет проще. Вест- Индия… в молодости мне очень хотелось там побывать. Правда тогда я не думала про малярию, войну и другие бедствия, с которыми пришлось бы столкнуться.
– Неужели, тетя? – она невольно улыбнулась.
– Да, и потому мне хочется быть гостеприимной. Я вижу, что полковник одинок и весьма серьезен, а к тому же способен удержать Роберта от глупых выходок. Вот что, дорогая, думаю, пока мой племянник гостит в имении, я обойдусь без твоего постоянного присутствия. Тебе самой не мешает немного отвлечься, и, пожалуйста, не возражай!
Свои замыслы тетка как всегда быстро привела в действие. Когда семья снова собралась за столом, она позволила молодежи общаться, не мешая их приятной беседе. Хантер сидел рядом с Венецией, и она еще больше прониклась к нему симпатией, отметив прекрасные, хотя и сдержанные манеры. Он не сыпал комплиментами хозяйке или ее протеже, но проявлял настоящий интерес к дому, занятиям и их образу жизни. Правда, Роберт постоянно менял тему, вспоминая забавные происшествия и истории, касающиеся общих знакомых. Он был без преувеличения душой компании, хотя и принес с собой немного хаоса.
Когда убрали со стола и подали херес, племянник леди Пембрук обвел комнату взглядом, словно лаская каждый расположенный здесь предмет.
– Я вижу пианино все еще на месте? Венеция, сыграешь нам?
– Может быть в другой раз! – она почему-то смутилась, хотя и не хотела ломаться.
– Ну я тебя прошу! Хантер, поддержи меня, а то мы начнем засыпать после такого сытного обеда! – он призвал на помощь друга, устроившегося в одном из кресел у камина.
– Прошу вас, я буду очень рад вас послушать!
В голосе полковника не было и тени притворства, да и потом, сидя за инструментом, Венеция заметила, что слушает внимательно, хотя и не выражает бурного восторга. После второго или третьего этюда Роберт неожиданно решил «тряхнуть стариной», пододвинула стул и стал листать ноты, выискивая партии, чтобы сыграть их в четыре руки. Это дало им несколько счастливых минут для разговора тет-а-тет.