Штефани не услышала.
Регина горько улыбнулась, переводя взгляд с одного лица на другое. По-прежнему стояла тишина. Все ждали.
– Был какой-то вернисаж, и подружка мне еще сказала: ты видела? Этот, ну Ты-знаешь-кто тоже здесь, от «Мэгэзин». И вот он ко мне подходит, такой невысокий, представляется и говорит: «Я хотел бы выпить с вами пива».
– Ну, такое завязывание знакомства не самое лучшее подтверждение блестящего ума, который ему приписывают, мы слышали примеры и пооригинальнее… – заметил Герман со злорадной улыбкой.
Регина вяло махнула рукой.
– Не важно, не важно. Все равно, что он тогда сказал. Ну вот. Классный мужик. Умный до ужаса. Говорит так, что просто… всего одна фраза – и ты пропал. С форматом. Высший сорт. И мы провели вместе ночь.
– Регина, дорогая моя… – вставила Штефани. Она изучающе посмотрела на Андре, пытаясь определить, есть ли какое-нибудь сходство.
Андре безучастно рассматривал свои ногти.
– Ну и как это было? – спросила Сибилла с любопытством и без всякого сострадания. – Этот Ты-знаешь-кто, говорят, неистов в постели, то есть был!..
Себастьян и Герман обменялись возмущенными взглядами. Нет, они, разумеется, вели такие разговоры о женщинах, но никогда в их присутствии.
Регина, казалось, ничего не заметила и продолжила откровенничать, как автомат, пущенный в ход, который должен теперь выдать весь текст до конца.
– Как может это быть с мужчиной, который переспал с четырьмя сотнями женщин, если то, что о нем говорят, правда. Он умел, словом, он знал, что нужно делать с женщиной – спереди, сзади, сверху, снизу, он лучше, чем кто-либо, и очень опытный.
– Ax-ax-ax! – не выдержал Себастьян.
Регина вздрогнула и непроизвольным движением поправила свой наряд, словно еще раз укутывая Ты-знаешь-кого в свои одежды.
– И что же было дальше? – спросила Сибилла.
– Через пару недель – все, конец, игра окончена, – отрубила Регина.
– Но почему? – Сочувствие побороло любовь Штефани к сенсациям, к тому же она чувствовала, что в этой истории есть трагизм, и хотела разобраться. В конце концов, Регина тоже женщина, как и она.
Регина нервно перекатывала крошки хлеба на столе.
– Мне не нравились его друзья, ты знаешь, Штефани, Шмилински и все остальные, старая история. Через пару недель я заметила, что беременна. – Она бросила взгляд на Андре. – И появился на свет вот этот отвратительный тип, – добавила она любовно.
– По сравнению со своим отцом он даже статен, – сухо заметил Герман.
– Связь змия с серной, оч-ч-чень интересно! – восхитился Себастьян. Теперь он смотрел на Андре совсем другими глазами.
Герман и Сибилла обменялись быстрыми взглядами.
– И ты любила его? – Штефани забыла о насмешках, теперь она хотела быть только доброй, сочувствующей подругой.
– Любовь? При чем здесь любовь? – Регина подняла руку, словно защищаясь. Участие Штефани было ей неприятно. – Никакая это была не любовь, Штефани, это было просто – вместе спать, болтать, в каких-то отелях, мы целыми днями не выходили из номера, сидели в купальных халатах, ham and eggs and love…[124]
– …bread, butter and champagne…[125] – пробормотала Сибилла.
– Ты его любила, – тоном триумфатора крикнула Штефани.
Герман тихо застонал.
– Чушь, Штефани, к любви это не имеет никакого отношения, абсолютно никакого. О'кей, это лучшее, что было в моей жизни, завтраки с пивом и любовник, который знает, что нужно делать с женщиной… – Голос Регины слегка дрожал, в глазах стояли злые слезы. – В конце концов, ничего такого особенного в этом нет, если ты переспал с четырьмя сотнями женщин, то, уж конечно, научишься заниматься любовью…
– А Андре? Ты его родила, и, уж конечно, не без причины. Нет, это была любовь, Регина!
– Это что, допрос? – вмешалась Сибилла.
– Ну да, в лучших католических традициях, только без отпущения грехов… – сказал Герман.
– Вовсе нет, это – не любовь. Просто была иногда… близость. – Регина подбирала слова. Сегодня в первый раз, подумала Штефани.
– Любовь, близость, ах-ах-ах… – сокрушался Себастьян.
– Об этом даже книги есть, – вставил Герман, – о близости, погодите-ка, Альберн-Вибриниц или как там зовут эту авторшу…
– Альберн-Вибри… – Себастьян зашелся в смехе.
– Мне не нужны книги, все в прошлом, game over, конец. – Регина дотянулась до бутылки с шампанским и налила себе бокал.
– Оставь ее в покое, она в порядке, – сказал Андре, который слушал исповедь Регины без видимых эмоций. Штефани удивленно посмотрела на него.