— Мы с Мигелем, с напарником моим, значит, ехали, значит, вот на «джипе». Вдруг на дорогу выбегает парнишка, значит, кричит, руками, так сказать, размахивает. Ну, мы, значит, с Мигелем, с напарником моим, остановились, так сказать, пошли, значит, за парнишкой, а он и слова-то сказать не может. Ну, пришли мы, значит, в церковь, а там священник этот... Ужас прямо какой-то! Ну, я, так сказать, по инструкции никого в церковь, значит, не пускал, вызвал вас и, так сказать, дожидался вашего приезда.
— Вы все сделали правильно, — сказал Уилсон, — я упомяну об этом в рапорте. Пройдите с нами, а напарник пусть останется здесь.
Церковь явно из небогатых: никаких роскошных статуй, позолоты, резного дерева. Чисто и очень бедно. Это был Лас-Бахас, самый бедный район Сан-Кристобаля. Чисто выметенный земляной пол, побеленные стены, дешевенький алтарь, гипсовая статуя Христа. У его ног голова человека, тело валялось чуть поодаль. На белой рубашке кровью написано — «rojo» — «красный».
Помощник Уилсона Луис Васкес наклонился к старшему инспектору и негромко сказал:
— Это Освальдо Итурриача. Нам никогда не дадут вести следствие.
Уилсон повернулся к нему:
— Пока этого не произошло, иди опроси людей, поговори с парнишкой, который остановил патрульный «джип».
«...Священник Освальдо Итурриача по прозвищу Друг Бедных задушен и обезглавлен удавкой из тонкой металлической проволоки. Этот общественный деятель был хорошо известен не только в Сан-Кристобале, но и по всей стране. Опросом его прихожан установлено, что в своих проповедях священник призывал бороться «за аграрную реформу, против продажных политиканов и коррупции властей». Хотя опрошенные отказались подтвердить это официально, они показали, что на двух последних проповедях Итурриачи присутствовал кубинский эмигрант Гильермо Редондо, который разразился проклятиями в адрес священника. Вечером, в день убийства, машину Редондо видели недалеко от церкви. Прошу вашего разрешения, сеньор начальник уголовной полиции, допросить Редондо, хотя в этом вы несколько раз отказывали мне в прошлом. Речь идет об убийце, наркомане, садисте...»
Сеньор начальник поднял глаза от рапорта и с явным неудовольствием посмотрел на сидящего перед ним автора:
— Хочу напомнить вам, сеньор Уилсон, что в Кристобале политическими убийствами и преступлениями занимается национальная служба безопасности.
Старший инспектор, чуть приподняв брови, посмотрел на сеньора начальника — тот понял, что сказал двусмысленность... но именно это он и пытался объяснить упрямцу Уилсону.
...Дорогие телезрители, мы продолжаем передачу последних известий после этого рекламного ролика. Но сначала сообщаем вам, что наш репортер Клинт Бресс, которого вы прекрасно помните по его репортажам из Бейрута, в ближайшее время вылетает в Центральную Америку, в Сан-Кристобаль, чтобы держать вас в курсе событий этого региона, находящегося совсем рядом с Соединенными Штатами. Вы смотрите последние известия телевизионной компании Эй-би-эн ТВ...
Глава II
Помощник атташе по вопросам культуры посольства США Роберт Мэрчисон жил со своей семьей в районе Колинас Сан-Кристобаля. С гор дул прохладный ветерок, дома-особняки стояли за глухими стенами на участках не меньше трех гектаров с бассейнами, теннисными кортами, конюшнями. В этом районе бедняки не жили. Трудно было поверить, что совсем рядом лежит основная часть большого города, где люди голодают, живут в нищете, много и тяжело работают.
Мэрчисон подошел к железной калитке, посмотрел в глазок — все в порядке: из-за угла выезжает синий «рено» с двумя пассажирами. Можно садиться в свой «шевроле» и под охраной ребят из местной службы безопасности отправляться в посольство. Вообще-то Мэрчисон считал эти меры предосторожности ненужными: кому может понадобиться помощник атташе по вопросам культуры? Но Хорхе Очоа, начальник местной службы безопасности, настоял на своем, и Мэрчисон ездил на работу под охраной. Культура — прибыльное дело, усмехнулся про себя Роберт Мэрчисон, какой дурак хватался за пистолет, когда слышал это слово? Он достал свою любимую кассету с инструментальными обработками песен «Битлз», вставил ее в магнитофон. Сделал это помощник атташе по вопросам культуры несколько резковато — рукоятка короткоствольного «смит-вессона» в кобуре на поясе врезалась ему в бок.
Подготовка шла две недели. За это время подпольщики, которым руководство Фронта освобождения поручило проведение операции, изучили район, где все должно было произойти, пути отхода, подготовили оружие, автомобили. Из-за поворота выехал «шевроле» с американцем, за ним синий «рено» с телохранителями: совсем как на кинопленке, которую подпольщики столько раз просматривали на конспиративной квартире.
Мэрчисон подъезжал к перекрестку (телохранители — их машина чуть приотстала — добавили газу), когда резко взревел мотор микроавтобуса «фольксваген», который отъехал от тротуара и перегородил улицу прямо перед радиатором «шевроле». Мэрчисон успел затормозить, а машина телохранителей с грохотом врезалась в него сзади и встала как раз параллельно «ситроену» подпольщика Рамона Ногалеса с одной стороны и крытому автофургону с другой стороны улицы. Из него выскочили двое в масках с пистолетами в руках; распахнулась дверь микроавтобуса, человек, сидевший рядом с водителем, соскочил на асфальт и направил Мэрчисону прямо в лоб дуло старого американского автомата «томпсон» с диском. Лица этого человека Мэрчисон видеть не мог — его закрывала глухая маска-капюшон с прорезями для глаз и рта. Помощник атташе по вопросам культуры застыл.
Телохранители замешкались на несколько секунд, быстро пришли в себя, потянулись за автоматами, но не заметили, как успевший вылезти из «ситроена» Рамон Ногалес встал рядом с их машиной и поднял полуавтоматическую винтовку «ремингтон». Он выстрелил три раза. С такого небольшого расстояния картечь идет одной огромной, величиной с кулак пулей: в машине выбило дальнюю дверь, трупы телохранителей вышвырнуло на мостовую.
— Из машины! Руки держать на виду! — приказал Мэрчисону человек с «томпсоном». Дверь со стороны Мэрчисона рывком открылась, американец выполз из «шевроле», получил удар револьверным стволом по затылку, повалился вперед, его подхватили, перенесли в стоявший неподалеку БМВ, где ему сделали укол снотворного. Машина завернула за угол. За рулем сидел молодой человек, явный прожигатель папиных денег, рядом с ним красивая брюнетка лет тридцати. На заднем сиденье Мэрчисона поддерживал Рамон Ногалес. Особого внимания машина не привлекла и через пятнадцать минут остановилась в подземном гараже многоквартирного дома в центре города. Оттуда молодой человек и его спутник, поддерживая Мэрчисона под руки, поднялись на лифте на двенадцатый этаж в квартиру № 24.
Как только БМВ скрылся, подпольщики исчезли — их забрали две подъехавшие машины. На тихой тенистой улице остались только брошенные автомобили и трупы телохранителей Мэрчисона, явно не справившихся со своими обязанностями.
Только через пятнадцать минут по улице проехала первая машина: лимузин одного из генералов свергнутого режима иранского шаха. (Генерал тоже жил в Колинас.) Шофер не смог объехать автомобили, стоявшие посередине улицы. Будучи бывшим агентом САВАК, тайной полиции шаха, он сообразил, что речь идет о похищении, и прямо из лимузина вызвал полицию по радиотелефону.
Последним прибыл начальник службы безопасности Хорхе Очоа. Ему уже обо всем сообщили. Связавшись с американским посольством, он был полностью в курсе происшедшего и единственным, кто понимал, что произошло на самом деле.
Очоа подозвал своего помощника Алонсо Эспиносу:
— Докладывай.
— Профессионально сработано. Заблокировали обе машины, и, пока телохранители разбирались что к чему, их отправили на тот свет. Пабло и Хесус, упокой господь их души, ребята были хваткие. Как они могли подпустить к себе на выстрел в упор из полуавтоматической винтовки, а сами ни одной пули не выпустить? Объяснение одно: четкий отвлекающий маневр со стороны напавших. Считаю, в акции участвовало человек шесть-семь. Все машины, которыми они воспользовались, краденые. Украли их, наверно, ночью или под утро: пока владельцы заявят в полицию, пока те что-то предпримут...