Я протянула Лагину фотоотпечаток «Елизаветы»:
— Посмотрите, не она?
Лагин вглядывался долго, наконец усмехнулся:
— Она самая. Мой кругляшок.
— Уверены.
— Уверен.
Значит, Русинов прав. Лагин действительно какое-то время был владельцем подлинной «Елизаветы». Хорошо, этим можно будет заняться потом.
Закончив допрос, я сняла трубку, набрала номер Русинова, услышала его голос:
— Русинов слушает.
— Владимир Анатольевич, это я. Мы поговорили.
— Прекрасно. Жду с волнением.
— Он опознал монету.
— Сам, без нажима?
— Сам, без нажима.
Когда мы с Русиновым вошли в «Тройку», в пустом холле скучал швейцар. Кажется, ленинградцы окончательно сняли плащи: судя по единственной куртке на вешалке, работы у гардеробщика не было. В прошлый раз, когда мы были здесь с Русиновым, этот приземистый человек с лихо закрученными вверх усами не дежурил, значит, не знает, кто я. Я посмотрела на Русинова, он кивнул: постою в стороне. Подошла к швейцару, мой взгляд он встретил равнодушно, спросила:
— Шахова Марина здесь?
— Шахова? — Кажется, этим вопросом он хотел показать, что не обязан знать всех. Русинов с отсутствующим видом стоял в стороне, но наверняка все слышал.
— Да, Марина Шахова. Я с ней разминулась.
— Не знаю. Машины ее я не видел, а так кто ее знает.
Метрдотель изобразил удивленное раздумье:
— Марина Шахова? Но ведь она в отпуске. Разве вы не знаете?
Этим «разве вы не знаете» он подчеркнул наше заочное знакомство. Русинов посмотрел на меня, я спросила?
— Давно она в отпуске?
— Со вчерашнего числа. Два дня.
Женщине, стоявшей в проеме, наверняка было не меньше пятидесяти, но как умело она это скрывала. Стройная, худая, ни одного грамма лишнего веса. Цвет волос, грим, одежда соответствуют примерно двадцатилетней, уж никак не больше. Выдают отдельные приметы, понятные только женщине, в целом же — ни к чему не придерешься. Ясно, она тратит на это не менее четырех часов в сутки. Когда-то Ольга Николаевна наверняка была красива, но я с удивлением отметила, что Марина на нее не похожа. Единственное — те же широко расставленные темно-синие глаза.
Ольга Николаевна повертела повестку.
— Да, Марина действительно ушла в отпуск. С ней ничего не случилось?
— Насколько мне известно, с Мариной все в порядке, по крайней мере, вчера с ней было все в порядке.
— Да, да… Вы ее видели?
— Видела. Простите, сейчас Марина дома?
— Нет, уехала.
— Давно?
— Вчера.
Вчера поздно вечером Марина была у меня. Куда же она уехала и на чем?
— Она сказала, куда едет?
— В Сочи. Сказала, хочет там отдохнуть.
— Самолетом, поездом? На машине?
— Мне она сказала, что взяла билет на поезд.
— Значит, вчера вечером поездом Марина уехала в Сочи?
— Да, именно так. — Хозяйка квартиры отодвинулась. — Что же я держу вас на лестнице! Ради бога, проходите. Вот сюда, в гостиную.
— Если вы не против. Я очень хотела бы с вами поговорить.
После долгого и довольно безрезультатного разговора Ольга Николаевна вдруг сказала:
— У Марины есть тайная связь.
— Тайная связь?
— Да, тайная связь, Юлия Сергеевна, иначе я это не называю.
— Тайная связь с кем?
— Юлия Сергеевна, я выкладываю вам все про свою дочь, но это лишь потому, что я в отчаянии. Просто в отчаянии. Не знаю, с кем тайная связь. Естественно, с мужчиной, но с кем, сколько ему лет, кто он, дочь до сих пор так и не удосужилась мне сказать.
— А… давно длится эта тайная связь?
— Лет пять.
Что-то новое. Ведь Лагин познакомился с Мариной Шаховой около года назад. Впрочем, ведь он вполне мог скрывать эту связь. Вполне. И открыть ее для всех совсем недавно, именно около года назад.
— Почему вы думаете, что именно пять лет?
— Юлия Сергеевна, есть множество примет, по которым мать узнает о связи дочери. Тем более о т а к о й связи.
— Как понять — т а к о й?
Ольга Николаевна посмотрела на меня, нахмурилась, обдумывая ответ. Наконец сказала:
— После школы Марина хотела попасть в медицинский институт, поступила даже на подготовительные курсы… А потом… Потом все было заброшено. И… у моей дочери появились деньги, источник которых она назвать отказалась. Простите, Юлия Сергеевна, вы говорите, Марина нужна вам в качестве свидетельницы?
— Да, нужна. Я веду следствие по одному делу, но… Именно то, что вы сейчас говорите, может помочь мне.