Когда у них собирались гости, Андрей смеялся — «нужник». А другие к ним не ходили, только «нужные». Но это она уже позже поняла. И мысль противная нет-нет да и появлялась: а может, она тоже — только функция? Пока молоденькая, хороша собой? Пока ни в чем не прекословит?
— Понятно… черно-белый, гужевой… А я кто?
— Ты? Жена капитана.
…От опушки до поселка они шли всего какие-нибудь полчаса, ну, от силы минут сорок, но погода резко изменилась: замело, засвистело. Временами все скрывалось в вихре снежного заряда — будто из невероятной пушки выстреливали снежной картечью.
Когда они проходили мимо какого-то заметенного снегом памятника, она захотела подойти, посмотреть, но Андрей властно запретил ей: надо скорей к самолету, а не ерундой заниматься, сейчас минуты терять нельзя.
На столбе репродуктор откашлялся и заговорил:
— Граждане, внимание! Передаем срочную метеосводку… На нас идет норд-ост. Мы в штормовой полосе. Скорость ветра до 30 м в секунду… Просим не разводить сильного огня в печах во избежание задувания и пожарной опасности… Следите, пожалуйста, за линиями воздушных электропередач. Не прикасайтесь к упавшим проводам. Старайтесь не выходить из дома. А если выходите, обязательно предупреждайте домашних, куда пошли…
В старину у северных народов почитался «Старец бури»: палицей из мамонтова бивня он выгоняет бурю из своего чума, дает ей погулять малость, затем перебрасывает палицу в левую руку и загоняет бурю обратно.
Но пока до божественной левой было еще ой-ой-ой! Метеослужбы выяснили только, что фронт норд-оста доходит до 700 километров. Теперь необходимо было как можно скорее рассчитать его движение, чтобы точнее предупреждать тех, кому грозила непосредственная опасность. Но сделать это было невероятно трудно, потому что норд-ост взбесившимся зверюгой метался из стороны в сторону, закручивался то по часовой стрелке, то против, выбрасывал страшные языки бурана в самых неожиданных направлениях. А где-то, в самом центре штормового фронта, внезапно настало затишье.
Маринка Серткова проснулась. Костер едва теплился. С трудом разгребая снег, вылезла из своего убежища и зажмурилась: на небе сияли три солнца — одно настоящее и два фальшивых. Но разобрать, какое из них настоящее, а какое — только его отражение, было практически невозможно — такие они были одинаковые и так на них было больно смотреть. Да Маринка таким вопросом и не задавалась, а просто обрадовалась, что буран кончился, она и олени целы-невредимы и можно двигаться в путь: в пятую бригаду хлеб вести…
…А над Полярным ураган свирепствовал вовсю. На аэродроме едва не перевернул АН-2. Порвал, как нитки, расчальные троса в два пальца толщиной, которыми крепился самолет. На море вдрызг изломал лед закраин…
Сержант Смолин, рядовые Романцев и Пантелеев стояли у вездехода. Сзади был закреплен дополнительный бак с горючим. По броне скребла снежная крупа. Сразу за воротами КПП сплошь бело-серое: ни неба, ни торосистых уступов снега — сплошь бело-серое, неотличимое.
Смолин присел на корточки, наклонился и ножевым штыком по насту снега, плотно сбитому ветром, начертил: W =
— Дубль-ве, — пояснил Смолин, — есть эффективность операции, то есть выполнения задания.
После знака равенства Смолин вновь начертил дубль-ве, открыл скобку, а в ней знак альфа: W = W(α.
— Альфа — условия, созданные для выполнения задания, — Смолин пристукнул варежкой по броне вездехода…
— Ага, — поддакнул Романцев и ткнул в бок Пантелеева. — Мы с тобой, Степушка, тоже в этой загогулине. А также наш дорогой командир.
Смолин, не обращая внимания на Романцева, рядом с альфой поставил икс: W = W(α, x,
— Икс — способ решения поставленной задачи: выбор маршрута, средств передвижения, которые дают возможность выполнить задание в необходимые трое суток… Еще…
Он не успел договорить — к машине шел майор Лесников. Все трое вытянулись.
— Товарищ майор! — начал рапортовать Смолин. — Спецгруппа по вашему…
— Вольно, вольно… — махнул рукой майор. — Как самочувствие? Какие у кого просьбы?
— На здоровьечко не жалуемся, товарищ майор, — отводя глаза, пробурчал Пантелеев. — Только через пять дней соревнования, товарищ майор. Первенство округа, товарищ майор.
— А вас никто с соревнований, Пантелеев, не снимает, — с неудовольствием сказал майор. — Сутки туда — сутки обратно, вот и успеете.
Смолин и Романцев в удивлении уставились на майора, а Пантелеев, разулыбавшись, забухтел:
— Через двое — это дело… А то сержант сказал — через трое, мол, а я ему, товарищ майор…