Поэтому Накнийр заметил Риордана. Сам изгой, символ бездушности карательной системы он много лет брезгливо наблюдал человеческую накипь, не в силах вглядеться поглубже. Потому что не испытывал по этому поводу никаких иллюзий. И вот неожиданно он натыкается на существо, подобное себе. Риордан под пристальным взором визира прошел через несколько суровых жизненных испытаний, прошел безупречно, обнаружив не только жестокость, но и острый ум, ловкость и чутье интриги. Магат знал, что особенную приязнь визира Риордан заслужил за убийство голыми руками. Накнийр сам не любил пачкать ковры кровью своих жертв. Всех этих причин хватило, чтобы визир приблизил к себе Риордана и лично продолжил его образование. Ходили слухи, что он увидел в бывшем деревенском охотнике человека, который когда-нибудь сможет стать его приемником.
И теперь этот грозный наперсник Накнийра неспешно приближался к ним. Было от чего поежиться. Риордан остановился в паре шагов от Магата, легким кивком поприветствовал старшего агента и филера, после чего негромко произнес:
— Доложите мне обстоятельства дела.
Его слова прозвучали мягко, даже чуть вкрадчиво, впрочем эта мягкость никого не обманула. Наоборот, собеседники напряглись еще больше.
— Не угодно ли зайти в трактир, там тепло, ваша светлость, — неловко предложил Магат.
Риордан легким движением головы отклонил его предложение.
— Лучше здесь.
Старший агент уже открыл рот, чтобы приступить к докладу, но Риордан остановил его жестом. Потом перевел взгляд на Сирсонура. Тот все понял, откланялся и мгновенно исчез в сгущавшихся сумерках.
Риордан молча выслушал рассказ старшего агента о преступлении. Его не заинтересовала биография Седла, подробности его криминального положения, и лишь когда Магат упомянул о выводах доктора Бринда, на бледном лице юноши промелькнули проблески интереса.
— Я хочу взглянуть на тело, — обронил Риордан.
Вдвоем они поднялись на второй этаж трактира. Ключом, взятым у хозяина, Магат открыл нужную дверь и зажег светильник, что висел на стене у входа. Комната Седла была обставлена просто, но не без претензий на изящество. Стул с резными ножками, латунная вешался с чеканным узором. Труп лежал на спине между кроватью и столом в луже потемневшей крови. Риордан подошел к телу почти вплотную и опустился на корточки, внимательно исследуя характер раны.
— Я могу принести еще один светильник, — предложил Магат.
— Благодарю. Не трудитесь.
Магат сначала скептически покрутил головой, но затем вспомнил, что парню пришлось какое-то время провести в тюремных катакомбах, где освещения и вовсе не было. Через минуту Риордан вновь поднялся на ноги.
— Ну, что же, Магат, думаю, я видел достаточно.
— Бринд сказал, что это был отменный удар, — проронил старший агент.
Риордан ткнул старого сыскаря уколом жесткого взгляда.
— Вы сказали «удар»? Нет, Магат, это больше, чем просто удар. Это фехтовальный прием. Он называется «кабаний клык». Наносится снизу вверх, с одновременным полуприседом на одно колено. Сколько ребер перерезано?
— Одно.
— Чистая работа, — подвел итог осмотра личный секретарь визира.
Магат помялся, но потом решился на вопрос:
— А что, этим «кабаньим клыком» далеко не все бойцы владеют?
— Именно так, Магат. Далеко не все.
Вдохновленный тем, насколько легко Риордан ответил на его вопрос, старший агент задал еще один:
— А кто, к примеру, способен на такую штуку?
Глаза Риордана недобро блеснули.
— К примеру на такую штуку способен я.
Магат испуганно прикрыл рот ладонью.
— Значит, прав Бринд и это сотворил один из поединщиков?
— Совсем не обязательно, Магат. Но не исключено, — Риордан прошел на выход, открыл дверь и обернулся на пороге. — Об этих предположениях никто не должен знать. Ни слова о «кабаньем клыке» в официальном рапорте.
— Позвольте… а как же его превосходительство…
— Господину визиру будет все доложено до мельчайших деталей, не волнуйтесь. Хорошо, Магат? Ни единого слова.
Риордан говорил тем же мягким вкрадчивым тоном, но чуткое ухо Магата уловило в его голосе нотки угрозы.
— Слушаюсь, — мрачно брякнул агент.
Когда за секретарем Накнийра закрылась дверь, старый сыскарь повернулся к трупу Седла, в который раз окинул взглядом жуткие подробности убийства, потом с досадой хлопнул себя ладонью по ляжке.