Так начинается Посвящение герцогу Бехарскому, предваряющее «Поэму Уединений». В нём автор осознанно определяет поэму как совокупность реальных шагов /стоп и вымышленных стоп стихотворных, и — в их взаимовлиянии — как откровение, напечатлённое Музой в уединении поэта. (Гонгора писал поэму в пригороде Кордовы — Уэрте де дон Маркос.) Предельно ёмкая формула из трёх элементов (жизнь + творчество = откровение) позволяет, по подсказке поэта, рассматривать произведение, созданное в критическую пору жизни, как некую идеальную сумму жизни и творчества, их совокупный продукт, квинтэссенцию этики и эстетики поэта.
Последние годы
Оставшиеся годы, вплоть до смерти Гонгоры, словно обращены вспять — к периоду написания «Поэмы Уединений». Жизнь привела к написанию этой поэмы, — теперь поэма предопределяет жизнь, которая в апреле 1617 года неожиданно снова приводит поэта в королевский дворец. Возможно, он обязан этим участию некоторых друзей, возможно — растущей славе «Сказания о Полифеме и Галатее» и «Поэмы Уединений».
Гонгора — королевский капеллан. Ему 56 лет, он получает 15 000 мараведи в год, сумму весьма незначительную. К тому же не удается исхлопотать должность регента Кордовского собора и милостей для второго племянника. Письма к друзьям говорят о больших материальных затруднениях. Гонгора ставит не на тех, надеется на содействие людей, которые утрачивают влияние или втянуты в водоворот интриг, столь обычных в правление Филиппа III и Филиппа IV. Помимо этого, несколько охладевают отношения с родными, в основном из-за племянника Луиса, который не платит щедрому дяде должным уважением. Гонгора пишет свой знаменитый бурлескный романс о Пираме и Фисбе, который он считал своим лучшим произведением.
После вступления на трон в 1621 году Филиппа IV возвышается его фаворит Оливарес, на которого Гонгора возлагает большие надежды, мечтая как-то улучшить своё положение. В 1623 году Оливарес обещал поэту сделать его капелланом Кордовского епископата с жалованьем в 400 дукатов, но обещание не выполнил, что побудило отчаявшегося Гонгору написать исполненный трагической иронии каламбурный сонет «О долгожданной пенсии»:
В 1625 году Гонгору вызывают в суд за неуплату налогов. Оливарес советует ему издать книгу и, получив деньги от продажи, улучшить своё положение. Гонгора пытался собрать ходившие в рукописях стихи, но так и не издал их. Великий современник кордовского поэта — Кеведо — намеренно выкупил здание, чтобы выставить на улицу снимавшего там комнаты поэтического соперника[24].
Уже несколько лет Гонгора нездоров, у него болят глаза и почки. Он мечтает вернуться в Кордову, в свой сад, как только исполнятся обещания, данные ему при дворе. Приступ апоплексии приводит к частичному параличу. Королева посылает к нему своих докторов. Он пишет завещание, признавая долги, которые несколько уменьшились за счёт сокращения расходов.
В конце жизни Луис де Гонгора находится в безнадёжном положении, его одежда и карета настолько обветшали, что он практически не имеет возможности выезжать из дома. В 1626 году он практически теряет рассудок.
Немного оправившись, Гонгора возвращается в родную Кордову, где ему было суждено прожить ещё год. В течение всего этого времени он часто теряет память. Отношения с родными несколько поправились.
Федерико Гарсиа Лорка вдохновенно представил себе кончину своего великого предшественника:
«Наступает 1627 год. Гонгора болен. Угнетённый долгами, в душевных терзаниях он возвращается в свой старый дом в Кордове... Он одинок, не осталось ни друзей, ни покровителей. Кордова, самый меланхолический город Андалусии, живёт, ничего не скрывая. Нечего скрывать и Гонгоре. Он теперь дряхлая развалина. Его можно уподобить пересохшему роднику, который некогда бил мощной струёй. С балкона ему видны смуглые всадники, гарцующие на длиннохвостых конях, и увешанные коралловыми бусами цыганки, которые спускаются стирать бельё к сонному Гвадалквивиру, кабальеро, монахи и бедняки, выходящие на прогулку в часы, когда солнце скрывается за гребнем гор. Сам не знаю, по какому странному наитию видятся мне три мориски Айша, Фатима и Марьен из знаменитого напева: легконогие, в выгоревших от солнца платьях, они звенят бубнами под его балконом. Гонгора как никогда одинок... Он обмолвился, что у него остались только книги, его дворик и брадобрей. Утро 23 мая 1627 года. Поэт всё время спрашивает, который час? Он выходит на балкон, но видит теперь одно синее пятно. Он осеняет себя крестным знамением, вытягивается на своём ложе, которое пахнет айвой. Старые друзья пришли, когда его руки уже остывали. Дивные, аскетические руки без перстней, удовольствованные тем, что сотворили удивительный барочный алтарь „Поэмы Уединений“»[25].
25