бронзовая Индия.
Встает бороться.
Лучи натачивает о горы Гималайские.
Поворачиваюсь круто.
Смотрю очумело.
На горизонте Япония,
Австралия,
Англия...
230 Ну, это уже пошла мелочь.
Я человек ужасно любознательный. С детства.
Пользуюсь случаем -
полюсы
полез осмотреть получше.
Наклоняюсь настолько низко,
что нос
мороз
выдергивает редиской.
В белом,
снегами светящемся мире
240 Куки,
Пири.
Отвоевывают за шажками шажок, -
в пуп земле
наугад
воткнуть флажок.
Смотрю презрительно,
чуть не носом тыкаясь в ледовитые пятна -
я вот
полюсы
250 дюжинами б мог
открывать и закрывать обратно.
Растираю льдышки обмороженных щек.
Разгибаюсь.
Завинчиваюсь еще.
Мира половина -
кругленькая такая -
подо мной,
океанами с полушария стекая.
Издали
260 совершенно вид апельсиний;
только тот желтый,
а этот синий.
Раза два повернул голову полным кругом. Кажется, все наиболее
интересные вещи осмотрены.
Ну-с,
теперь перегнусь.
Пожалуйста!
Нате!
Соединенные
штат на штате.
Надо мной Вашингтоны,
270 Нью-Йорки.
В дыме.
В гаме.
Надо мной океан.
Лежит
и не может пролиться.
И сидят,
и ходят,
и все вверх ногами.
Вверх ногами даже самые высокопоставленные
лица.
280 Наглядевшись американских див_е_с,
как хороший подъемный мост,
снова выпрямляюсь во весь
рост.
Тут уже начинаются дела так называемые
небесные.
Звезды огромнеют,
потому - ближе.
Туманна земля.
Только шумами дальними ухо лижет,
голоса в единое шумливо смеля.
Выше!
290 Тишь.
И лишь
просторы,
мирам открытые странствовать.
Подо мной,
надо мной
и насквозь светящее реянье.
Вот уж действительно
что называется - пространство!
Хоть руками щупай в 22 измерения,
300 Нет краев пространству,
времени конца нет.
Так рисуют футуристы едущее или идущее:
неизвестно,
что вещь,
что след,
сразу видишь вещь из прошедшего в грядущее.
Ничего не режут времени ножи.
Планеты сшибутся,
и видишь -
310 разом
разворачивается новая жизнь
грядущих планет туманом-газом.
Некоторое отступление. -
Выпустят из авиашколы летчика.
Долго ль по небу гоняет его?
И то
через год
у кареглазого молодчика
глаза
начинают просвечивать синевой.
Идем дальше.
320 Мое пребывание небом не считано,
и я
от зорь его,
от ветра,
от зноя
окрасился весь небесно-защитно -
тело лазоревосинесквозное.
Я так натянул мою материю,
что ветром
свободно
330 насквозь свистело, -
и я
титанисто
боролся с потерею
привычного
нашего
плотного тела.
Казалось:
миг -
и постройки масса
340 рухнет с ног
со всех двух.
Но я
оковался мыслей каркасом.
Выметаллизировал дух.
Нервная система?
Черта лешего!
Я так разгимнастировал ее,
что по субботам,
вымыв,
350 в просушку развешивал
на этой самой системе белье.
Мысль -
вещественней, чем ножка рояльная.
Вынешь мысль из-под черепа кровельки,
и мысль лежит на ладони,
абсолютно реальная,
конструкцией из светящейся проволоки.
Штопором развинчивается напрягшееся ухо.
Могу сверлить им
360 или
на бутыль нацелиться слухом
и ухом откупоривать бутыли.
Винти еще!
Тихо до жути.
Хоть ухо выколи.
Но уши слушали.
Уши привыкли.
Сперва не разбирал и разницу нот.
(Это всего-то отвинтившись версты на три!)
Разве выделишь,
370 если кто кого ругнет
особенно громко по общеизвестной матери.
А теперь
не то что мухин полет различают уши -
слышу
биенье пульса на каждой лапке мушьей.
Да что муха,
пустяк муха.
Слышу
каким-то телескопическим ухом:
380 мажорно
мира жернов
басит.
Выворачивается из своей оси.
Уже за час различаю -