Директор странствующей труппы
С досок долой, шалун-бесенок! прочь!
Ты (не забудь!) нечистая же сила:
Тебя заклясть недолго. — Наша дочь,
Кикимора прячется за кулисы.
Осмелюсь молвить Публике почтенной,
Андану представляет — и она
(Известно всем) особенно сильна
По части монологов. Бард смиренный,
Которого я нанял, написал
Нарочно для нее свои тирады.
«Что делать прочим?» — так твердит нахал...
Да мало ли? менять на взгляды — взгляды,
На сцене рисоваться, гнев и страсть,
Презренье, удивленье, радость, муку
Казать ужимками, глазами, — класть
То на спину, а то на сердце руку,
И прочее, — не вспомню я всего;
Но слушайте пиита моего!
Публика
толстая дама в креслах
Пиита? с глупой дочкою твоею?
Их, сударь, слушать я сто раз успею:
Теперь же мне чертенка подавай!
Директор
Позвольте доложить...
Публика
Не рассуждай,
А делай, что велят.
Старик Рассудок
(высовывая свою напудренную голову из суфлерского ящика)
Но наша драма...
Публика
Какое дело мне? — Я, братец, дама, —
И не уступишь прихоти моей?
Ведь это долг твой со времен Адама.
Боюсь, а вместе и люблю чертей,
Хоть и не всех: плаксивый Аббадона
Не по нутру мне; сатана Мильтона
Изряден, да тяжел; но Асмодей,
Но Мефистофель славные ребята!
У них ума и выдумок палата;
Мне с ними весело: я хохочу,
Сержусь, острюсь, злословлю, — я богата.
Он
(указывая на Директора)
мой поденщик; я чертей хочу!
Директор
Беда! — карман и слава и желудок
На вас поднялись, — дедушка Рассудок,
Таких врагов не одолеть же вам!
Упрямство, знаете, поставят нам
В безвкусье, глупость, дерзость и измену!
Публика
Не иначе! — Кикимору на сцену!
Директор
Ступай, повеса!
Кикимора
(выходя опять из-за кулис)
Стулья господам,
Чтоб было им покойней!
Театральные служители приносят стулья.
Первый вам,
Андана! — сесть извольте; сядь же, купчик!
Со мною, черномазенький голубчик,
Рядком со мною, брат Кизляр-Ага!
Мы ведь свои: пусть у тебя рога
На лбу нахмуренном не вырастали,
Да, к твоему несчастью и печали,
И вырасти не могут; на врага
Ты все же, — люди говорят, — и с рожи
И нрава кротостью и цветом кожи
Похож довольно. В этом деле я
(И сам ты должен видеть) не судья;
Но в доме хана, твоего владыки,
Тебя прозвали чертом одалыки,
Ты, стало быть, мне кровный, мне родня.
Рассудок
(который, было, вышел из своего ящика)
Уйду я; стула нет здесь для меня.
(Уходит.)
Кикимора
Директор сядет с бардом.
(Воинам)
Вы — статисты:
Так стойте. — Вот теперь начну свистать!
(Свищет и топчет изо всей мочи ногами.)
Публика
Кикимора, помилуй! что за свисты?
Кикимора
Ах, матушка! не хочешь ты понять,
Что это мочи нет как остроумно!
Публика
Неужто?
Кикимора
Разумеется.
Публика
А шумно —
Оглохнуть можно, да и ново.
Кикимора
Нет;
Библьотеку читает целый свет
Не первый год; а там возьми сужденья
Об ибо и об оном и о том,
О Г<оголе>, В<елланском>, П<олево>м,
О всяком, кто другого ополченья,
Не принят в клуб взаимного хваленья,
Не верует в наш каждый толстый том,
Возьми все сплошь Брамбеуса творенья,
Записки, повести и — повторенья,
Любой-ко вырви из разборов лист,
Без свисту ни на шаг, все свист да свист!
Публика
(зевая)
Что ж он освистывает?