Калхас
Так! глас ее подобен гласу Прогны,
Когда она по Итисе грустит:
Но чем тебе, о Аргос, он грозит?
Дворец царей, Микен святые стогны,
Увы! какой над вами рок парит?
Кассандра
Вас я зрю, святые стогны!
Спите вы в громовой мгле;
Ах, зачем мне с гласом Прогны
Не даны ее крыле?
К вам я взвиться бы хотела,
К вам, златые облака! —
Но на мне отяготела
Феба гневная рука!
Вижу черную судьбину,
Но ее не отвращу.
Вдаль на вихрях полечу
Встретить раннюю кончину!
Кассандра взгляд к дымящейся отчизне
Стремит в последний раз,
И к кораблям, без чувства и без жизни,
Понес ее Калхас!
Восходит Феб из бледного тумана,
Попутный ветр подул,
И песнь пловцов, и клик веселый стана
В утесах вторит гул!
И се! суда уж приняла Фетида,
Их славный сонм бежит.
Но из-за туч суровый лик Кронида
Над греками висит!
<НАЧАЛО ПОЭМЫ О ГРИБОЕДОВЕ>
Уже взыграл Зефир прохладный
И день стремится отдохнуть,
На запад солнце клонит путь,
Бог наших предков, луч отрадный,
Прекрасный отблеск божества,
Грядет на сон от торжества —
Друзья, рассказов чудных жадный
Ваш слух открыт моим устам,
Но вдаль по саклям, по мостам
Из лавок шумного базара
Несутся клики к облакам,
Здесь вяжет всё криле мечтам.
Тебя могу ли вспомнить, Дара,
Владыка всех подлунных стран,
Тебя, Хожроев бранный стан,
Вас, битвы грозного Шапура?
Здесь на брегах плененных Кура
Гремит оружием урус;
Былую славу вспоминая,
Невольной грусти предаюсь.
Прелестных жен семья святая,
Меня в чужбине не покинь!
Зулейка, Мириямь, Ширинь,
Цветы утраченного рая,
Пусть миг один в саду земли,
Благоухая, вы цвели, —
В веках седых и отдаленных
Поэтов, вами вдохновенных,
Востока племена почли.
347Там, где в Эдем чрез ужас ада
Арагву катит Кашаур,
В палящий полдень скачет тур
На дальний ропот водопада, —
Там я, когда твердыни града
Объемлют ночь и тишина
И всходит чистая луна,
Об вас спешу начать беседы
[В кругу родимых земляков;]
Но мира требует любовь;
Ее восторги и победы
Средь стука суетных торгов
Едва слегка коснутся слуха
И нежной цепью сладких слов
Не окуют вниманьем духа.
О чем же поведу рассказ,
Пока всех верных с минарета
Можема протяженный глас
Не распрострет в последний раз
Пред ангелом златого света?
Но что — кто сей младой гаур,
Потерянный в толпе безумной,
Валящей по мосту чрез Кур? —
Задумчив средь заботы шумной
Армян, евреев и грузин,
Он в многолюдстве их один
Идет нескорыми шагами
И смотрит тихими очами
На искры яростных пучин,
Зажженных запада лучами.
Сей образ — так знаком он мне,
Знаком сей взор живой и нежный!
В чужой и дальной той стране,
В земле полуночной и снежной,
Куда посольство привело
Меня сопутником Гасана,
В столице славы и тумана
Не раз я зрел сие чело, —
Потом к престолу Таерана
Слугою русского царя,
Любезным гостем Бабы-Хана,
348Сопровождая сардаря,
Он с ним притек из Гурджистана.
Здесь я раскрыл его глазам
Премудрость сладостных уроков
Восточных старцев и пророков,
И приковал его к стихам,
Лиющим тысячью потоков
И жизнь, и счастие векам;
Но вскоре, с нами разлученный,
Он в край умчался отдаленный
К своим суровым землякам,
И я — летами искаженный —
Стал ныне чужд его очам.
Явлюсь заутра Исандеру;
И в дряхлости лелею веру
К младым, пылающим сердцам:
Он вспомнит бедного Абаза;
А ныне братьям передам,
Что посреди садов Шираза
В роскошной, светлой тишине
Он, сетуя, поведал мне.
ДАВИД
Эпическое стихотворение, взятое из Священного писания
I
КНИГА «ПРЕДДВЕРИЕ»
Персты мои ли по струнам блуждают?
Завешен тучами весь мой обзор,
Перуны смерти надо мной сверкают.
За тучи устремлю молящий взор...
Спаситель мой ко мне приник оттоле,
Бог усмирил души моей раздор!
Судьба моя в святой, господней воле:
Заступник мой, надежда и покров,
Сидящий на сияющем престоле,
Превыше всех и солнцев и миров;
К нему мой глас, к нему мольбы подъемлю!
Так! Без него главы моей власов
Ниже единый не падет на землю.
Не без него начну и песнь сию;
Опасный, трудный подвиг предприемлю:
Царя, певца, воителя пою;
Все три венца Давид, пастух счастливый,
Стяжал и собрал на главу свою.