«Скоро ль приедешь ко мне ты опять?
Быстро наш милый сынок подрастает;
Он уж и „мама“ умеет сказать…
Он у кормилицы-бабки остался;
Крепок, здоров и тебя он все ждет…
Только бы тот номерок сохранялся,
Что воспитательный в руки дает».
Это письмо он прочел, и другое,
Третье… и много он их прочитал!
Раз только как-то качнул головою…
Собрал все письма, в пакетик связал,
И, не закрывши окна, не коснувшись
Прочих вещей, долго вниз не сходил,
В тяжком раздумье сошел, не споткнувшись,
И свой пакетик в комод положил.
II
Вовсе не дряхл и с почтенным сознаньем
Полной свободы за долгим трудом,
Жил наш Петр Павлыч своим состояньем,
Жил он с женой, не нуждаясь ни в чем.
Правда, порой удивлялся он сильно:
Как это деньги всегда налицо?
Гости придут — угощенье обильно;
Дряхло крыльцо — обновится крыльцо!
Также, порою, его удивляло,
Что, ни с того ни с ceго, иногда,
К разным родным вдруг жена уезжала,
В дальние даже совсем города!
Вспомнил он тоже, ему так казалось,
Будто он дома лицо то видал,
Что в медальоне теперь красовалось!
Родственник тоже! Мелькнул и пропал!
Ax! И была же жена что колдунья!
Все предусмотрит, умно говорит,
И не капризна, нет, нет, не ворчунья:
Сделает дело, а сделав, сидит.
Ну и ласкаться, ей-богу, умела!
Чтоб щепетильной назвать, а ничуть…
А уж как песни цыганские пела,
Как ямщику-то дуги не согнуть…
Ну, потерял! Значит, было да сплыло!
Память о ней он в душе схоронил…
Раз предложенье женить его было:
Этот пассаж старика оскорбил.
Вдруг оказалось! Да нет! Как же это?
Может ли быть? Нет, пойти расспросить…
Только к кому? Все мертвы! С того света
Надо советников в мир пригласить.
Вспомнил о друге своем Поседенском;
Умный, хороший он был господин!
Только уж десять годов на Смоленском…
Как! Неужели я вправду один?
Так-таки вовсе один в целом свете!
И никого, никого не найти,
Кто бы сказался в хорошем совете,
С кем бы мне душу свою отвести!
Он до сегодня того не заметил,
Что одиноким свой век коротал,
Будто бы кто-то и ласков, и светел
Всю пустоту вкруг него заполнял!
И не живым существом заполнялась:
Светлою памятью счастливых дней,
Ею, женою! Жены не осталось —
Бездна открылась — повис он над ней…
Точно как будто бы все провалилось,
Что окружало, ютило в себе;
Зябкою стала душа, оголилась,
Вышла на стужу во всей наготе…
Все это в нем, как впотьмах, проступало
И несознательно мысли гнело…
Надо ж, однако, чтоб ясниться стало!
Вдруг, неожиданно, стало светло…
Сына сыскать!.. Тут, во что бы ни стало,
Надо тот ларчик дубовый добыть,
Тот, что покойница, как умирала,
В гроб свой велела с собой положить…
Ларчик вдруг вспомнился!..Малый, зеленый.
Согнут, придавлен на верхних углах;
Скобка! На скобке замочек мудреный!
Как приказала — положен в ногах.
К митрополиту пойти? Разрешенье
Вскрыть мне могилу просить, а потом?..
Нет, прежде справки собрать, без сомнения,
Как отдают в воспитательный дом?
Да! В воспитательный дом снарядиться!
Только б скорее! Чего не забыть….
Крест нацепить! Ничего, пригодится…
Тише, Петр Павлыч, чего так спешить!
Скверный извозчик! Кафтан — из заплаток,
С музыкой дрожки, что камень — то звон!
Вот уж и лебедь в кругу лебедяток
Над воспитательным, выше колонн.
«Что вам угодно?» Швейцар такой видный,
Он в треуголке и весь в галунах;
Взгляд величавый, а голос обидный…
«Где-бы мне справку достать о детях?..»-
«Вам это, что же, кормилицу нужно,
Али дежурного, что ли, спросить?»-
«Да, да, кормилицу…»-«Мне недосужно;
Я вот сынишку пошлю проводить».
Всюду швейцары родятся с задором;
Вынул Петр Павлыч рублевую, дал;
По бесконечно большим коридорам
Юркому мальчику вслед зашагал.
«Здеся во мамки!» Глядит: галерея,
Точно аллея, что в Летнем саду.
В длинных каких-то халатах пестрея,
Были все мамки тогда на ходу.
Час их прогулки… У каждой ребенок;
Вместо повойника белый колпак;
Плач ребятишек и запах пеленок…
Шлепают туфли; размеренный шаг;
Идут одна за другой вереницей,
Говору нет, соблюдается чин…
Счетом — десятки! Рост, плотность и лица
Всяких характеров, всех величин!
Были, что дети, совсем молодые!
Где бы, казалось, ей матерью стать?
Были и бабы, не в шутку седые:
Годы большие; могла б перестать…
Только Зубкову и в ум не входило
Мамку позвать! Что же делать? Как быть?
То, что увидел он, — ошеломило,
Только и мог он — глазами водить!
Бабы, в надежде на место, глядели
Прямо в глаза, мимо гостя идя…
«Вы бы кормилицу выбрать хотели?»-
Доктор дежурный спросил, подойди.
«Нет-с, мне не это… Мне справиться надо…
Ежели сдали дитя: как сыскать?»-
«Это не здесь, а подалее, рядом,
Впрочем, могу я вам правила дать.
Вот — отпечатаны; к вашим услугам;