В синеморскую хлябь
Выплывает корабь.
В сини-волны в упор
Грудь высокую впер.
Посередке — костер,
Пурпуровый шатер».
— Полный круг обойди!
Ну-кось! Зорче гляди! —
«Душу сперло в груди!
Дева всех впереди!
Великановый рост,
Пояс — змей-самохлёст,
Головою до звезд,
С головы конский хвост,
Месяц в ухе серьгой…»
— Топни левой ногой! —
Левой ножкой топнула,
Да как охнет, взглянув!
Да как навзничь грохнется,
Колен не согнув!
Да как затылком чокнется
С заслонкой печной! —
Подсмотрел в окошечко
Месяц, сторож ночной.
— Ох вы, бабьи дела келейные! —
Положил свою кладь на лавочку.
— Вынь из ближнего, из нашейного
Из платочка сваво — булавочку.
Ты упрись ею в грудь высокую,
Напои ее кровью досыта.
А пленишь молодого сокола,
Помяни и меня, красоточка! —
Дерганула рукою спешною:
Грудь раскинулась — цветом яблочным!
Вынимает из тела грешного
Пурпурóвую — всю — булавочку:
«Всю до капли кровь
За его любовь!
Всю из жилок прочь
За одну за ночь!»
Тот булавку враз
Ртом клыкастым — хвать!
— Как начнет в волнах
Дева-Зверь вставать —
И вколи ему змейку в шиворот,
Чтобы вся их любовь — навыворот!
От булавки той — будет крепко спать,
Она звать его, а он пуще спать…
Ляжет парень смирней травиночки,
От кровиночки-булавиночки.
Вру — оставь в руке
Бороденки клок! —
А она в тоске:
«Получай залог!»
И, прильнув к бороде взъерошенной,
В ночь — с улыбочкой перекошенной.
Лежит Царевич мой бессонный,
Как лебедь крылья разбросал;
«Всё отдал бы, весь сан престольный,
Кто бы мне душу распростал!
Не естся яблочко румяно,
Не пьются женские уста,
Все в пурпурóвые туманы
Уводит синяя верста.
Каким правителем вам буду,
Каким героем-силачом —
Я, гусляришка узкогрудый,
Не понимающий ни в чем!
Как с конницей-свяжусь-пехотой,
Когда до бабы не охоч!»
И, опершись на локоточек,
Такой унылый смотрит в ночь.
А за дверью скреб да скреб…
«Дядька, ты?»
— Я, твой лодырь,
Твой холоп-лысолоб!
Светлый колос мой, опять клонишь лоб?
Слабый голос твой меня силком приволок!
Что ж не спишь опять? — «Не сплю, не дремлю,
Дрему, радужную птицу, ловлю.
Поступь легкая, и птица близка,
Да ни сети у меня, ни силка».
— Не испить тебе бы маку? —
«He в настойке суть!
В этих подлостях и так уж
Я увяз по грудь.
Все-то нежат день-деньской,
Тешат, нянчат, —
Ровно цветик я какой,
Одуванчик!
Отчего душа теснится,
Грудь для вздоху мала?»
— Оттого, что Чудо-Птица
В ней гнездо завила.
«Отчего на бабьи речи
Весь — как ржавый замок?»
— Оттого, что узкоплечий:
Не по гостье — домок!
«Отчего корабь морями
Сам без весел плывет?»
— Оттого, что за морями
Царь-Девица живет!
ВСТРЕЧА ПЕРВАЯ
Не слетались голуби
К окну, за крупой —
Встал Царевич сгорбленный,
Кручинный такой.
Вкруг очей — что обручи,
Набились круги.
Чай, опять на ковричек —
Да с левой ноги!
Гребешок потрагивал —
Из рук пустил!
Сапожок натягивал —
Да так застыл.
«Не понять, чем бабам
Моя суть хороша!
Руки-ноги слабые,
Как есть — лапша!
Награди халатиком,
Крещеный мир!
Цельный полк как я таких
Взойдет в мундир.
Кто б меня да тýрманом
Да в тартарары!
Где глаза лазурные?
Две черных дыры.
Снеговее скатерти,
Мертвец — весь сказ!
Вся-то кровь до капельки
К губам собралась!
Василька от робости
В полях не сорву.
Киньте в воду — пробочкой
Поверх всплыву!
Само солнце пятится,
Не кажет лица.
Видно, в полночь, в пятницу
На свет родился.
Дó любви нелакомый,
Себе немил —
Видно, месяц, плакамши,
Слезой обронил».
Слабыми руками
Вдоль перил витых,
Слабыми шажками
С лестничек крутых.
Не трубили зóрю
С крепостной стены.
В небесах Егорий
Не разжег войны.
Спит кузнец над горном,
Спит косарь в копне.
— Чей глазочек черный
В слуховом окне?
Что за соглядатай
Мерит даль зыбéй —
Выше голубятни,
Раньше голубей?
Нет такой вершины,
Чтоб тоске — крута!
Лучше всех аршинов —
Черный взгляд-верста.
Берегитесь, люди,
Некалёных стрел!
Ветр с кудрями-грудью,
Как любовник, смел.
Уж такой ревнитель!
Всюду — враз — рука!
Что б дружочку прыти
Взять у ветерка?
«Дар ты мой обманный,
Клад непокупной!
Ровно столб туманный,
Аль дымок степной…
Пьет — отца хоронит,
А ступнёт шажком —
Вот сейчас обронит
Ножку с сапожком.
Шагай с косогору,
Плыви — вдаль — водой…
Не уйдешь от взору
Мачехи младой!
Всё ж на Зверь-Солдатку
Не откроешь глаз:
В вороток твой сладкий
Я змеей впилась!»
— Ох ты воля! — дорогая! — корабельная!
Окиянская дорога колыбельная!
Прискакав с ночной атаки
(На лбу — пот росою крупной),
У окна сваво, над взморьем,
Царь-Девица саблю чистит.
На плече на правом — голубь,
На плече на левом — кречет.