Швырнув мусорку как можно дальше, он увидел, как бак пролетел над головами двух рыбаков, расположившихся внизу, и с шумом упал в воду. Раздался всплеск, и одновременно он услышал, как молодой голос крикнул:
— Эгей!
— Человек упал в воду! — закричал Гладден. — Человек упал в воду!
Подобрав сумку, он быстро двинулся назад, к ограждению. Осматриваясь, он искал взглядом женщину-полицейского. Она еще находилась внизу, прямо под ним, однако было ясно — она услышала всплеск и возгласы самого Гладдена. Пара детишек выбежала из-за магазина, чтобы посмотреть, откуда крик и что вообще происходит. После секундного колебания женщина последовала за ними и свернула за угол, пытаясь разглядеть источник всплеска и последовавшего за ним шума. Гладден снова повесил сумку на плечо и быстро перелез через ограждение, пригибаясь пониже, а затем преодолел и последние пять футов. С пирса он легко перебежал прямо на берег.
Примерно на полдороге Гладден заметил двух полицейских, которые ехали к пирсу. На копах были шорты и синие куртки-поло. Нелепое сочетание. Он уже наблюдал за ними днем раньше, удивляясь, как можно называть себя копом, если одеваешься таким образом. Теперь он выбежал на дорогу прямо перед ними, взмахом руки пригласив их остановиться.
— Это вы подкрепление? — спросил он, когда полицейские подъехали поближе. — Они находятся в конце пирса. Подозреваемый в воде, он спрыгнул туда с пирса. Необходима ваша помощь и лодка. Меня послали предупредить вас.
— Едем! — крикнул один из полицейских, обращаясь к напарнику.
Едва тот отъехал, первый достал рацию и начал запрашивать базу, требуя выслать лодку и спасателей.
Гладден поблагодарил за оперативную реакцию и двинулся прочь. Через некоторое время он оглянулся, удостоверившись, что второй полицейский помчался догонять первого.
На гребне моста, соединявшего пляж и Оушен-авеню, Гладден оглянулся, отметив суету около среза пирса. Он снова закурил и снял солнечные очки. Полицейские. Явные недоумки, подумал он. Они получили то, что заслуживают. Он заспешил дальше, растворившись среди прохожих, затем пересек Оушен и, наконец, добрался до Третьей улицы прогулочной зоны. Там он смог затеряться в толпе окончательно, смешавшись с посетителями бесчисленных магазинчиков и кафе. Чертовы полицейские, решил Гладден. У них был шанс, и этот шанс они бездарно просрали. Так им и надо, полудуркам.
В пешеходной зоне он спустился по узкому проходу, который вел сразу к нескольким ресторанам быстрого питания. Он зашел в одно из заведений, где подавали пиццу и газировку. Ожидая, пока разогреют кусочек пиццы, Гладден вспомнил о девочке с карусели и пожалел, что стер ее фото. Но откуда он мог знать? Уйти от копов с такой легкостью...
Вслух он сердито и внятно произнес:
— Следовало догадаться.
Тут он огляделся вокруг, убеждаясь, что девушка, работавшая за прилавком, его не услышала. Какое-то мгновение он изучающе смотрел на нее, в итоге найдя непривлекательной. Слишком взрослой. Она вполне могла иметь собственных детей.
Пока он смотрел, девушка осторожно снимала кусок пиццы с поддона на бумажную тарелку, помогая себе пальцами. Наконец это удалось, и девушка коснулась своего языка кончиками пальцев: она их чуть-чуть обожгла. Гладден поставил тарелку себе на стол, но пиццу не тронул. Гладден не терпел, чтобы посторонние касались его еды.
Следовало подумать, сколь долго ему оставаться в городе, чтобы потом вернуться на пляж без опаски и забрать машину. Хорошо, что она находилась на круглосуточной стоянке. Чисто случайно. Ни в коем случае нельзя дать им повода заполучить машину. Обыскивая авто, они откроют багажник и найдут его компьютер. А если они получат компьютер, ему уже не скрыться.
Чем дольше Гладден размышлял об эпизоде с полицией, тем больше его охватывало раздражение. Дорога на карусель теперь заказана. Возвращаться туда нельзя. А еще следует предупредить остальных участников сети.
Все же он не мог понять, как такое произошло. Анализируя любые возможности, даже участие стукача, Гладден остановился на той женщине, что собирала билеты. По всей вероятности, она и донесла. Это она видела Гладдена на карусели, и к тому же каждый день. Это она.
Закрыв глаза, он прижался спиной к ровной поверхности стены. Мысленно представив себе карусель, он начал приближаться к билетерше. В его руке был нож. Нужно научить ее, как заниматься только своим делом. Она полагала, что может запросто...
Гладден ощутил чье-то присутствие. Это был взгляд, направленный на него в упор.
Гладден открыл глаза. Рядом стояли двое полицейских с пирса. Мужчина, насквозь мокрый от пота, перевернул руки ладонями вверх, жестом приказав Гладдену подняться.
— Привет, кретин.
По дороге в участок полицейские не предъявили Гладдену ничего существенного. Забрали у него сумку с камерой, обыскав и его самого, нацепили браслеты и объяснили, что он теперь под арестом, отказавшись назвать причину задержания. Еще отобрали сигареты и бумажник. Самого Гладдена заботила только фотокамера. Какая удача, что он не взял с собой книги!
Гладден попытался вспомнить, что лежало в бумажнике. Кажется, ничего существенного. Водительское удостоверение штата Алабама, выданное Гарольду Брисбену. Такие бумаги получить легко, он достал их через сеть. В машине Гладдена ждали новые документы, и он скажет Гарольду Брисбену «прощай», как только покинет полицейский участок.