— Джек, что такое? — спросила Лори, закончив чтение во второй раз. — Кажется, тебя это беспокоит?
— Еще не знаю. Предстоит выяснить. И я повесил трубку.
Тотчас бросило в жар и показалось, что я в замкнутом пространстве. Совершенно точно находясь в том же помещении отдела новостей, я вдруг почувствовал, как его стены сомкнулись и сжали меня со всех сторон. Сердце бешено заколотилось. В сознании вспыхнул образ брата, лежащего в собственном автомобиле.
Когда я вошел в офис, Гленн разговаривал по телефону. Я сел напротив. Указав на дверь, он закивал, показывая, чтобы я подождал в коридоре, пока разговор не закончится. Я не двигался с места. Он снова указал на дверь, но я отрицательно замотал головой.
— Послушай, у меня тут что-то происходит, — сказал Гленн в трубку. — Могу я перезвонить позже? Отлично. Да!
Он положил трубку на аппарат.
— Что еще за...
— Мне нужно в Чикаго, — сказал я. — Сегодня же. Затем, вероятно, в Вашингтон, далее — скорее всего в Квонтико, штат Виргиния. В ФБР.
Гленн идею не одобрил.
— "Где ни мрак, ни свет и где времени нет"? Я должен сказать тебе, Джек, должно быть, это примерно та же мысль, что проносится через сознание многих и многих людей, рассматривающих возможность самоубийства. И факт, что такая же строка находится в стихах какого-то парня с явной патологией (заметим, жившего сто пятьдесят лет назад), другие строки которого также процитировал еще один из покончивших с собой полицейских, еще не дает нам доказательства какого-либо умысла.
— А как же РЭШЕР и Родерик Эшер? Думаешь, простое совпадение? У нас совпадение трех обстоятельств, и ты еще говоришь о неверно проведенном поиске!
— Я не сказал ничего о неверно проведенном поиске! — Тут он повысил голос, чтобы показать свое возмущение. — Конечно, ты все нашел. Садись на телефон и продолжай работу. Но я не отправлю тебя в круиз по стране, основываясь лишь на тех данных, что ты имеешь сейчас.
Он повернулся вместе с креслом, проверяя на своем компьютере входящую почту. Там не было ничего. Гленн снова посмотрел на меня.
— Где здесь мотив?
— Что?
— Кто мог хотеть смерти твоего брата и того парня из Чикаго? Я уже не спрашиваю, как это упустили копы.
— Не знаю.
— Хорошо. Ты провел с ними день, и ты знакомился с делом. А ты нашел слабое место в версии о самоубийстве? Каким образом можно сделать такое и запросто уйти? Как опровергнуть то, что уже признано самоубийством? Я понял, что ты уверен. А в чем уверены копы?
— Пока у меня нет ответов. Вот почему я хочу отправиться в Чикаго и затем в бюро.
— Видишь ли, Джек, у тебя здесь хорошо оплачиваемая работа. Я не могу подсчитать, сколько раз ко мне приходили репортеры, говоря, что они тоже хотят ее делать. Ты...
— Кто они?
— Что?
— Кто хочет занять мое место?
— Брось. Сейчас я не об этом. Суть дела в другом — ты на своем месте и можешь рассчитывать на поездки в любую часть штата, куда бы ни захотел. Для поездки по стране мне потребуется санкция Нефа и Нейборза. Еще у меня есть целый отдел других репортеров, и они могут возжелать ездить туда и сюда всякий раз, когда я поручу им статью. Я бы даже хотел дать им такую возможность. Для них это определенная мотивация. Однако у нас имеются финансовые проблемы, и я не в состоянии оплатить любую предложенную мне командировку.
Я ненавидел подобные проповеди и даже хотел, чтобы Неф и Нейборз, исполнительный редактор и редактор газеты, хотя бы узнали, кого и куда Гленн посылает и приносят ли эти люди хорошие статьи. Моя статья обещала стать достойной внимания. Гленн вел себя как засранец, причем он сам отлично это знал.
— Ладно, тогда я возьму отпуск и поеду за свой счет.
— Ты уже использовал весь отпуск после похорон. Кроме того, не думай, что сможешь ездить по стране, говоря, что ты репортер из «Роки-Маунтин ньюс», если не действуешь по заданию редакции.
— А как насчет отпуска за свой счет? Вчера ты еще говорил, что, если понадобится дополнительное время на отдых, ты что-либо придумаешь.
— Подразумевалось время на восстановление душевного равновесия, а не для безумного рейда через страну. В любом случае тебе известны правила относительно отпуска за свой счет. Я не могу долго сохранять место за тобой. Уйдешь и, возможно, вернешься на другую должность.
Мне хотелось порвать с ним прямо сейчас, но я не был достаточно храбрым для этого. Кроме того, я сам нуждался в газете. Необходимо иметь определенный статус, как пароль доступа к полицейским, к исследователям, ко всем, кто может что-то знать. Без удостоверения с надписью «Пресса» я оказался бы лишь братом самоубийцы, которого запросто выставят отовсюду.
— Мне необходимы более существенные данные, чтобы это санкционировать, — проговорил Гленн. — Мы не посылаем дорогостоящих экспедиций на рыбалку. Нам нужны факты. Узнаешь больше, возможно, я смогу что-нибудь придумать для поездки в Чикаго. Однако этот фонд и ФБР... с ними определенно можно общаться по телефону. Если нет, тогда я пошлю к ним кого-нибудь из Вашингтонского бюро новостей.
— Все же это мой брат и это, черт побери, моя статья. Я не отдам ее никому.