– Мне нужна президент клуба современного творчества «Белый конь» Лариса Павловна Алова, – несмотря на мою абсолютную незначительность в глазах пришедшей дамы и полную неспособность оказаться Ларисой Павловной, выкручиваться предстояло мне:
– Лариса Павловна?.. – переспросил я, перебирая в уме варианты:
– Лариса Павловна сейчас переодевается к вечерней встрече со зрителями. Вот только передам ей ее платье, и она выйдет к вам.
Я взял платье Ларисы на согнутую руку, подошел к дверям душевой с таким видом, словно носить одежду президентов для меня самое привычное занятие, и, постучавшись, громко сказал:
– Лариса Павловна, у нас первые гости. Переодевайтесь скорее, – после чего просунул Ларисино платье в приоткрывшуюся дверь.
И все прошло удачно – того, что под платьем я передал президенту ее трусики, дама не заметила.Лариса вернулась в свой кабинет как ни в чем не бывало, такой же, как всегда, только еще более красивой. Дама проследовала за ней, и мне ничего не оставалось, как протиснуться туда же.
– Здравствуйте, – сказала дама, рассаживаясь в единственном кресле. – Думаю, вы меня не знаете.
Она внимательно посмотрела на Ларису, Лариса внимательно посмотрела на меня, я – на даму; и таким образом круг замкнулся.
Отвечать на слова посетительницы приходилось мне, и, после того как дама повторила свои слова:
– Думаю, вы меня не знаете, – я выбрал единственный в таком случае правильный ответ. Я сказал:
– Возможно, это – не имеет никакого значения.Дама набрала воздуху, посмотрела на меня, вернее, в мою сторону, пораздумывала немного и выдохнула:
– Мне сказали, что здесь находится клуб современного творчества.
– Вам сказали совершенно правильно, – Лариса улыбнулась, демонтируя снобизм дамы.
– Значит, вы пытаетесь разобраться в современном искусстве?
– Отчасти, – согласилась Лариса, – хотя все несколько проще.
– Проще? – видимо, дама все еще сомневалась в том, что ей дали верный адрес.
– Конечно – проще, – Лариса совместила улыбку с кивком.
– Чем же вы занимаетесь, если не пытаетесь разобраться в современном искусстве?
– Мы пытаемся разобраться в современном мире.
В том, что сказала Лариса, лжи не было, хотя правды набиралось всего на несколько грошей……Разобраться в современном мире – вообще-то, не такое уж сложное дело. Не теория относительности или хроники майя.
Но когда я говорил что-нибудь подобное, мне в ответ постоянно кто-нибудь приводил слова из Тютчева: «Умом Россию не понять…»
И я никогда не спорил.
С теми, кому ума не досталось.А Лариса определилась в этой ситуации одним небольшим стихотворением:
…Мы научились повторять.
И повторяем раз за разом:
«Умом Россию не понять…»
– Да…
Тем, кому не роздан разум.
Меня всегда смущало то, что оправдание своей нынешней глупости мы постоянно находим в творцах, живших в прошлые эпохи.
Да что там Тютчев, писавший стихи в исторических дебрях крепостничества. В нашем клубе, прямо на моих глазах, довольно часто происходили события, которые отлично демонстрировали то, что наш мир прост как снег. Вернее, снег – значительно сложнее…
…И к последнему из таких случаев наша первая сегодня посетительница заимела самое прямое отношение.
Для начала разговора она высказалась откровенно многозначительно. И в этой многозначительности, как показалось мне, звучало сомнение в кчемности существования нашего клуба:
– Так-так…
Причем сказано это было тоном, который, не будь я так занят мыслями о Ларисе, должен был бы сразу насторожить меня.
– Так-так… Значит – современное искусство…
Ну и как вам нравится современный кинематограф?
– Что, простите? – переспросила нашу гостью Лариса, и я понял, что не только я сейчас думаю о ней, но и она обо мне.
– Почему, по-вашему, современные телевидение и кинематограф состоят из только из эротики?
Вопрос дамы был так себе, не открытие – из тех, что постоянно обсуждался за неимением и недоступностью других тем для обсуждения. Просто дама перебирала в серьезности, и это делало ее возмущение гротескным.
И хотя слово мне, очевидно, не предоставлялось, и предполагалось, что я промолчу, мне пришлось пожать плечами вслух:
– Наверное, потому, что жизнь каждого из нас – первая серия.Я давно заметил, что кто-то думает, что жизнь передается через гены. А кто-то понимает – что через постель.
– Ну, что – не можете сказать, почему у нас на экранах одна эротика? – повторилась дама, явно слушая только себя, и неудовлетворенно замолчала, видимо, ощутив бессмысленность прений и с кинематографией, и с эпохой, и с нами.