Не знаю, как мой друг, а я уснул спокойно. И встретил утро дня, поблагодарив за пробужденье Небо. Так в путь же, в путь! Нас ждут великие дела!
5 ноября 2014
Тату
Часть первая
Ах! Что делать? Мой ухажер такой проказник... сегодня не дал шагу мне ступить. Летал вокруг да около, под потолком, крича, как будто я глухая, что хочет, даже алчет во что бы то ни стало получше разглядеть меня... Ахах, проказник! На что ему сказала - кот слепой и лысый! Так он упал со стула неудачно - прям в угол, где лежала Глашка в коробке с хламом и тряпьем. Степаныч (это ухажер) чуть не оглох от душераздирающего крика - разинув рот, с похмелья орала Глашка в ухо бедному мужчинке, глаза зажмурив и на всякий случай сжав хоть маленькие, но кулачки. Степаныч отстранился, и снова неудачно, - задев локтем по подбородку вопящую девицу. И что тут было! (Небеса разверзлись). Тумаки летели градом величиной с куриное яйцо на лысую головушку Степаныча (ухажера и горе-жениха).
Однако не прошло и дня, как он явился в чалме, в восточном платье. Представился, что, мол, вернулся, наконец, из дальних стран, и руку-сердце предлагает.
Что ж, сбросив моську на пол, поднялась с дивана, протянула руку путешественнику для поцелуя, да левую (скажу я между нами), с которой, как пушинка, слетел прозрачный шарфик, оголив (тут мужчинка замер) на предплечье цветное, писанное разноцветной хной тату...
- Впервые вижу я такую красоту! - вдогонку паузе все ж крякнул Фердинанд (язык чуть не сломала), Фердинанд Степаныч (пора б представить!).
- Имеете в виду вы общий облик или, уж простите, конкретную, э-ээ, его часть? - чуть не прыснув смехом, подцепила.
- Бог мой, конечно, облик в целом... - сглотнув слюну, с трудом переведя горящий взгляд с тату на облик в целом. - Полина Павловна, - тут пауза была, - ваша красота ослепляет разом. Вы вся, как блоковская Незнакомка...
- Что вы говорите? - изумилась я.
- Милосская... Венера!
- С руками?..
- С руками, безусловно! Простите, не знаток, и в каком году велась не припоминаю реставрация драгоценнейшей скульптуры... В конце концов богине руки ни к чему, тогда как красоте земной, Полине Павловне, без рук никак нельзя, - тут Фердинанд Степанович осекся и вперил ошалелый взгляд на оголенные плеча.
- Полностью согласна, - упокоила по доброте душевной болтуна и проводила в залу. Все та же Глашка, сделав вид, что впервые видит гостя, разливала чай. Степаныч (не без усилья воли) прислугу, как подобает его чину, не замечал.
- Полина Павловна, - выпив чашку чая, начал он. - С тех пор, как встретил вас в известнейшем всем нам Ночном стриптиз клубе, лишен я сна, покоя. Скажу по правде, даже заболел.
- Серьезно?
- Ложная чахотка, не пугайтесь... Так вот, Полина Павловна, мужчина я в летах и в городе меня все знают.
- Конечно, знают. Вы сама скромность.
- Да, известный олигарх. Но я об этом неприметно, тихо. Нынче, знаете, не в моде афишировать себя. Народу мы известны лишь по слухам: какой доход, превысил ли такой-то, в общем, чернь и суета... Так вот, сударыня моя. Я долго думал. Не спал. Болел. Пришел единогласно к мненью, что люблю вас больше жизни. И милостиво вас, Полина Павловна, прошу составить пару мне. Стать, так сказать, моей законною супругой.
- Фердинанд Степанович, я, право, не ждала так скоро решения судьбоносного вопроса. Позвольте мне подумать (перстом застенчиво водя по линиям тату) три дня...
- Три дня?! - олигарх как будто бы привстал, потом изобразив улыбку умиленья, промолвил: - О да, мое дитя... Три дня... прелестно! За это время стану я на три нуля богаче.
1 января 2015
Тату. Метаморфозы
Часть вторая
И вот прошли три дня. Точнее, пролетели. Степаныч распорядился заложить (ах!) тройку лучших лошадей. Сам был одет как денди, что, впрочем, делало его и старше и страшней (увы, контраст не всем к лицу). Пред выходом он сел на пуфик, придавив собой кота, не ощутив (представьте!) и доли неудобства - все от волненья чувств, которые в нем бушевали. Кота естественно убрали и схоронили слуги, боясь докладывать о происшедшем, чтоб не растрогать Степаныча до слез, потом, как водится, дошло бы и до гнева и, боже сохрани, - от угрызений совести и скорби не заказал бы олигарх на всю округу панихиду... Посему служивые сокрыли преступленье. И только через месяц или два, когда Степаныч обнаружил отсутствие котяры, доложили, что его любимец пал смертью храбрых в борьбе неравной с полком крыс. Хозяин прослезился и в утешенье выписал из Франции породистую кошку, назвав ее то ли Психеей, то ли Галатеей.
Так вот, бедняга кот увел нас далеко вперед, тогда как Фердинанд Степаныч уже сидел и грелся у камина. Полина Павловна (тут автор вклинился описывать событья и мне не стыдно повториться, что) Полина Павловна предстала в такой невиданной красе, которую и описать-то невозможно, - так хороша была насмешница-невеста, охотница на разные причуды и толковательница смыслов между строк. Степаныч, увидев этакое диво, открыл (в буквальном смысле) рот. И лишь бокал вина, возникший на серебряном подносе, прервал немую сцену, - жених сомкнул уста. Полина Павловна с облегчением вздохнула, для верности прошлась по зале взад-вперед и, наконец, устроилась напротив горе-жениха в любимом кресле с кроваво-красным яблоком в ладонях. Степаныч, проглотив с вином слова, сидел молчком, боясь спугнуть виденье. Он то моргал, то доставал пенсне, то протирал от пота лоб, и если честно, красавица бы с радостью дала бы ему в лоб, однако - воспитание, и посему сдержалась. А как насмешница держалась! Ее упругий бюст был стянут топ-корсетом пурпурно-красным, таким же, как и яблоко в руках, из газа юбка была подобна вод смятенью. Но лишь смятенье на лице ее не так легко не узреть. Она смотрела то величаво, то лукаво, иной раз даже с нежностью. Вопрос - кому? Кому она дарила взглядом благосклонность? Олигарху? - вряд ли... Пожалуй, автору. Кому ж еще? Он наблюдал за сценою спокойно, трубку раскурил и начал: