Выбрать главу
3
С этого подхода забрала охота, пальцы тянутся к перу, а глаза — к бумаге. Прорубили мы дыру в белые ватаги: в банды —                    клин, в Деникина —                      кол! Белым —                вата блин, наши —              в комсомол!
4
Эх, кому бы,                         кому Научить меня                        уму? И хожу            середь полей                              без памяти. Обучи меня,                  Михей,                                грамоте! В школе —              стены бе-елые,                                        белю-сенькие, в книжках —               буковки малю-у…                                       малюсенькие. Глаз неймет, зуб неймет —                     хвостики                                    да усики. Поучусь,             будет впрок, — задавай,               Михей,                            урок!
5
А, Б, В, Г, Д, Е, Ж… (буквы ходят в полосе) — вот и азбука уже у меня на голосе. И, К, Л, М, Н, О, П… После П              ударит Р, запишуся                    в РКП, надо двигать                           СССР!
С политграмотой                            живей, айда,          братец Тимофей! Стал Тимошка                    грамотеем, — значит,           братцы,                      не робей: если         дружно                   пропотеем, каждый             будет                         грамотей!

БУКВА Р

Если были         вы картавы — значит, знали         муки рта вы! Я был в юности         картав, пыла бедная         гортань. Шарахались         красавицы прославленной         картавости. Не раскрываю         рта я, и исхудал,         картавя!
Писал стихи: «О, Русь! О, Русь!» Произносил: — О, Гусь, о, Гусь! — И приходил на зов —         о, грусть! — соседский гусь,         картавый гусь…
От соклассников —         свист: — Медное пузо,         гимназист,                 гимназист, скажи:         кукуруза!
Вместо «Карл, офицер» —         ныло «Кагл, офицег». Перерыл         медицинские книги, я ищу тебя, эР,         я зову тебя, эР, в обессиленной глотке         возникни!
И актер из театрика         «Гамаюн» изливал над картавостью         ругань, заставлял повторять:         — Теде-дюм, теде-дюм, теде-дюм, деде-дюм —          ррюмка!
Рамка          Коррунд!                       Карборунд!                                         Боррона! Как горошинка,         буква забилась, виноградного косточкой         силилась вылезть, и горела на нёбе она.
Хорохорилась буква         жемчужиной черной, по гортани         рассыпанный перл… Я ходил, прополаскивал         горло, как борной, изумительной буквою         эР.
И, гортань растворивши         расщелиной трубной, я провыл над столицей         трикрат: — На горе         Арарат              растет                 красный                          и крупный виноград,        ВИНОГРАД,                   ВИНОГРАД!

ДВА ВОСТОКА