Для песен смуглой у шатра
я с фонарем не обернулся.
Фатима, жди — спадет чадра
у черной радуги бурнуса.
В чье сердце рай, Селим, вселим?
Где солнце — сон? И степи сини?
Где сонмом ангелов висим
на перезрелом апельсине?
Где сок точили?
На углу…
Как подойти к луне?
С поклоном…
Горам — Корен
Как Иль-ля-У,
мой берег желт,
он — за Ливаном.
Багдад!
Корабль!!
Шелка!!!
Любовь!!!
О, бедуин, беда и пена!
И морда взмылена его,
и пеньем вскинуты колена.
О, над зурной виси, Гафиз,
концы зазубрин струн развеяв,
речей
ручей,
в зурну
катись
и лезвий
речь
точи
быстрее…
Но как
взлетит
на минарет
фонарь
как брошенный
окурок…
С огнем восстанья и ракет
подкрался рослый младотурок.
Но в тьму ночную — не спеша…
Такая мгла!
За полумесяц
отряд ведет Кемаль-паша,
штыками вострыми развесясь.
И что же, ты оторопел?
Нет!
Видно, струн не перебросить,
покуда
в горле
Дарданелл
торчит
английский
броненосец.
«Были ива да Иван…»
Были ива да Иван,
древа, люди.
Были выше — дерева,
люди — люты.
Упирались в бел туман
поднебесный
деревянные дома,
церкви, кнесы…
За кремлевскою стеной
Грозный топал,
головою костяной
бился об пол.
Звал, шатая бородой: —
Эй, Малюта!
Помолися за убой,
смерть-малюток.
Под кремлевскою стеной
скрипы, сани,
деготь крут берестяной
варят сами.
Плачет в избяном чаду
молодуха,
будто в свадебном меду —
мало духа.
И под ребрами саней
плачет полоз,
что опричнины пьяней
хриплый голос.
Бирюками полон бор,
площадь — людом.
По потылице топор
хлещет люто.
Баба на ухо туга,
крутобока.
И храпят, храпят снега,
спят глубоко.
Были ива да Иван,
были — вышли.
Стали ниже дерева,
избы — выше!
А на пахотах земли
стало вдвое.
То столетья полегли
перегноем.
ЯРМАРОЧНАЯ
1
С песнею гуляю
от Москвы до Баку́,
сумочку ременную
ношу на боку.
Старую ли песню
по-новому петь?
Новую ли песню
струне одолеть?
«Ехал на ярмарку
ухарь купец,
ухарь купец,
молодой удалец…»
Ехали купцы
да из Астрахани,
водкой с икоркой
позавтракали…
Чайники фаянсовые,
рокоты кобзы.
Рубахи распоясывая,
сели купцы.
Грай-играй, машина!
Савва, гогочи!
Мы-ста купецкие,
мы-ста богачи!..
— Руб с полтиной, никак не меньше,
Панфил Парамоныч, да как же можно?..
Ярмарка, ярмарка,
шаляпинский бас,
ярмарка-боярынька,
полный лабаз!