Выбрать главу
Не сбивавшего                              цвет с растения, не замешанного                         в растлениях и в терзавших                        Спасителя                                            терниях, не виновного —                              не убий!
Умоляю тя: пощади                 во мне                                дитя!
Не казни                      своего дитяти — сердца               в люльке моей души, не круши его,                          не убей, как нельзя казнить                                 голубей. Не должна                      подлежать петле белка,               дремлющая в дупле, и стучащий о древо дятел,            и катающийся у ног щенок, кенгуренок,                 залегший в чрево, и скользящий травою                                        уж, и дельфин,                    мореходец быстрый, и червяк дождевой                               у луж не должны                подлежать убийству, — пусть живут, пусть летят,                           плывут…
А любовь —                      ведь твое дитя, — не казни,                 умоляю тя!
В смертной камере                          одиночества и стеная                  наедине — при бессоннице,                 среди ночи встав, я хожу                от стены к стене, на тюремном полу                              в персти простираю к тебе                          персты…
Ни одной обиды                        не помнящий, ожидающий                  скорой помощи, если я позову —                             «приди», ты приди                   и коснись груди, где любовь лепечет —                              «жива еще», и скажи: —                  Человек, гряди!
Я гряду,                почти умирающий, подымая,                       как веки Вий, руки слабые,                        умоляющие: — Не убий любви,                                  не убий!..

«ЛЮБЕЗНОСТЬ»

Любезность —                         не любовь. А ну ее, «любезность»! Живут,                 не хмуря лбов, любезные — и бе́з нас.
Лобзать                     и не любить? И лебезить при этом? Я не любитель                                  быть объятий их объектом.
Спасающая нас любовь —               не резонерство, и в самый тяжкий час любезность                      резанет вас.
Любезность —                    лишь под цвет любовей настоящих, — вбегающих                      чуть свет и для тебя не спящих;
не смеющих                        тебя в опасный час покинуть, готовых                   хоть с себя жизнь,               как рубашку, скинуть
Таких —                в нужде,                                в войне — хочу я видеть снова, не говорящих                             мне любезного — ни слова!

КЛЕТКА

Щеглы попали в клетку. Ко мне привел их путь. Но я задумал —                            к лету свободу им вернуть.
Грустят в тюремном быте с приятелем щегол. Я тоже не любитель задвижек и щеколд.