______________
* Черты литов. нар., 128; Лет. рус. лит., к. III, отд. 3, 55: "Солнышко, божья дочь, где так долго замешкалась?" - За морем, под горой оберегала я, обильная дарами, сироток, пригревала пастушков.
** Сказ. Грим., 25, 88; Срп. припов., 10; Zeitsch. fur D. М., I, 312. Светила небесные, являясь в сказках живыми, действующими существами, сохраняют свои стихийные свойства: Месяц пальцем своим освещает в щель темную баню; Солнце ставит себе на голову сковороду и поджаривает оладьи. Н. Р. Ск., III, 1; IV, 39.
*** Ж. М. Н. П. 1846, VII, 39, 45; Каравел., 25; Срп. и посл., 303-7; Номис., 72.
**** "Рус.Дост.,111,219.
Ai ty Slunce, ai Slunecko!
Ту li si ialostivo,
Cemu ty swietis na ny,
Na biedne ludi?* (36)
______________
* Ж. М. Н. П. 1840, XII, 118.
В русском простонародье есть любопытное сказание о том, как некогда божество наказало за непочтение к солнцу. Это было давно, у Бога еще не было солнца на небе и люди жили в потемках. Но вот, когда Бог выпустил из-за пазухи солнце, дались все диву; смотрят на солнышко и ума не приложат... А пуще бабы! повынесли они решета, давай набирать света, чтобы внести в хаты да там посветить; хаты еще без окон строились. Поднимут решето к солнцу, оно будто и наберется света полным-полно, через край льется, а только что в хату - и нет ничего! А божье солнышко все выше да выше подымается, уже припекать стало. Вздурели бабы, сильно притомились за работой, хоть света и не добыли, а тут еще солнце жжет - и вышло такое окаянство: начали на солнце плевать! Бог прогневался и превратил нечестивых в камень*.
______________
* Русск. Речь, 1861, № 41, стр. 600.
Из приведенных свидетельств старинных памятников, называющих солнце господином и Дажьбогом, ясно, что светило это олицетворялось в мужском поле; но рядом с этим встречаем не менее яркие указания, из которых видно, что оно было олицетворяемо и в образе богини. Чрезвычайно важен для мифологии вопрос об образовании мужского и женского рода в языках. Ясный и общепонятный в применении к живым существам, имеющим тот или другой пол, вопрос этот представляет большие трудности для решения относительно предметов неодушевленных, бесполых. Что мужской или женский род известного представления должен был оказать несомненное влияние на его мифическое олицетворение - об этом не может быть спора; но каким путем возникает идея о том или другом роде в применении к предметам неодушевленным - это далеко еще не разъяснено. Тем не менее в основании такого полового различения, выражаемого грамматическими формами, необходимо должна была лежать определенная мысль, вытекавшая из самого воззрения на предмет; по различию этого воззрения, одно и то же понятие могла принимать и форму мужеского рода и форму женского. Обращаясь к солнцу, мы замечаем колебание между тем и другим родом. Наше солнце (от санскр. su - рождать, творить; sur - блистать, разбрасывать лучи; surya - солнце и бог дневного светила*) в первоначальной форме своей было женского рода; в Остромировом евангелии оно пишется слъньце и сълъньце**; це есть окончание существительных ласкательных и уменьшительных; отбрасывая его, получаем первообразные женские формы слънь и сълънь, или по современному выговору слонь и солонь (сличи: до-лонь, длань), удержавшиеся доселе в выражениях: посолон (по солнцу), солоново-рот (поворот солнца) и чешек, слунь***. С этим свидетельством языка вполне согласно народное предание, общее славянам с немцами и литовцами, которое изображает солнце в виде прекрасной богини. Литовск. saule и немецк. die sonne (др.-сев. sol) женского рода, но ср.-вер.-нем. sunne колеблется между обоими родами; а готская форма sauil - мужеского рода, точно так же, как греч. hлioc, лат. sol, франц. soleil**** Соединяя с понятием солнца плодородящую силу, древний человек или сливал идею творчества с самым актом рождения и потому давал верховному небесному светилу женский пол, или смотрел на него, как на божество, которое не само рождает, но воздействием лучей своих оплодотворяет мать сырую землю, и та уже производит из своих недр, следов., олицетворял солнце в мужском поле. Народная загад(37)ка, означающая солнце, представляет его красною (т. е. блестящею) девою: "красная девушка в окошко глядит" (;= светит на заре: окно = утренний восход, см. гл. IV)*****; немцы называют его "Fru Sole" (Frau Sonne) и "heilige Frau" (sancta domina), что в средние века повело к смешению этой древней богини с пречистою Девою******.
______________
* Ч. О. И. и Д., год 1-й, II, ст. Бодянск., 13; Маннгардт. Die Gotterwelt, 60: sunu (sohn, сын), т. е. произведенный, рожденный. Персид. Митра был изображаем двуполым. - Ж. М. Н. П. 1838, XI, 342.
** Первая форма - церковнославянская, вторая - древнерусская.
*** Архив ист.-юрид. свед., I, ст. Бусл., 45 - 46.
**** D. Myth., 667.
***** Варианты: "красна девица по небу ходит"; "барыня на дворе, а рукава в избе", т. е. солнце на небе, а в избе свет (руки = лучи, см. ниже). - Послов. Даля. 1061; Эти. Сб., VI, 111.
****** Маннгардт. Die Gotterwelt, 105, 313 - 4; Ск. норв., I, стр. 206.
Ночные светила: месяц и звезды, как обитатели небесного свода и представители священной для язычника светоносной стихии, были почитаемы в особенных божественных образах. Галицкая пословица выражается: "месяц наш божок, а кто ж нам будет боговати, як его не стане?"* Увидевши молодой месяц, простолюдины наши до сих пор крестятся и сопровождают этот обряд различными причитаньями на счастье и здоровье**; у германцев же было в обычае преклонять колена и обнажать головы перед новорожденным месяцем***. Наравне с солнцем, в заговорах находим частые обращения и к звездам и к месяцу: "месяц ты красный! звезды вы ясныя! солнышко ты привольное! сойдите и уймите раба божьего (от запоя)"; "месяц, ты месяц! сними мою зубную скорбь" и проч. Обоготворение светил и ожидание от них даров плодородия, ниспосылаемого небом, влекли простодушных пахарей и пастухов древнейшей эпохи к усиленным наблюдениям за ними. По справедливому замечанию Якова Гримма, изменения или фазы месяца уже в глубочайшей древности должны были обратить на себя особенное внимание, и так как по ним гораздо легче, сподручнее было считать время, чем по солнцу, то естественно, что первоначальный год был лунный, состоящий из тринадцати месяцев****; недели и месяцы определялись лунными фазами, и в нашем языке слово "месяц" заключает в себе понятия: и luna, и mensis; самое слово это (санскр. mas и masa от корня та -мерить) убедительно доказывает, что луна служила издревле для измерения времени, была (по выражению М. Мюллера) золотой стрелкою на темном циферблате неба*****. Русские поселяне узнают время ночи по течению звезд, преимущественно по Большой Медведице, и создали себе много разных замечаний о погоде и урожаях по сиянию звезд и месяца: яркий свет их сулит плодородие******. У германцев был обычай: отходя вечером ко сну, посылать прощальный привет звездам, с чем согласно новогреческое обыкновение: исправлять перед сном молитву не прежде, как взойдет вечерняя звезда*******. Сербская песня говорит о молитве, обращенной к деннице; рано вставала девица
______________
* Архив ист.-юрид. свед., II, ст. Бусл., 33.
** Маяк, 1843, VII.
*** D. Myth., 667.
**** Ibidem, 671.
***** М. Мюллера: Лекции о языке, 4 - 5.
****** Подобно тому, как в разные дни года выходят крестьяне смотреть на игру восходящего солнца, 5-го июля они наблюдают за игрою месяца, у которого тогда бывает свой праздник: то скрываясь за облака, то выходя из-за них, он меняет свой цвет, и это служит предвестием хорошего урожая. Сахаров., II, дневн., 43.
******* Моск. Наблюд. 1837, ч. XI, 521; D. Myth., 684 - 5.
И даницу вjерну моли:
"О данице, о сестрице!
Подаj мене свjетлост твоjу.
Да наресим младост моjу"*. (38)
______________
* Срп. н. пjecмe, I, 50.
В одном из русских заговоров читаем: "встахом заутра и помолихсе Господу Богу и дьннице"*.
______________
* Архив ист.-юрид. свед., II, полов. 2, 50.
И у нас, и у немцев простолюдины, завидев падающую звезду, творят молитву, будучи убеждены, что всякое желание, высказанное в то короткое время, пока звезда катится, непременно исполнится. Кометы причислялись также к звездам и назывались хвостатыми звездами или зирками с метлою, у немцев schweifstern, haarstern (волосатая звезда) и pfauenschwanz (павлиний хвост)*; литовские песни упоминают о кометах, как о старцах с длинными бородами, появление которых предвещает что-нибудь чрезвычайное**. Таким образом, на основании различных уподоблений световой полосы, отбрасываемой ядром кометы, язык придает ей хвост, метлу или бороду. Редкое явление комет заставило непривычный к ним народ соединять с этими хвостатыми звездами мысль о божественном предвещании грядущих бед за людские грехи и о призыве смертных к покаянию. Любопытен отзыв, сделанный патриархом Никоном при отъезде в 1664 году в Воскресенский монастырь. Садясь ночью в сани, он начал отрясать прах от своих ног, припоминая известные евангельские слова: "иде же аще не приемлют вас, исходя из града того - и прах, прилипший к ногам вашим, отрясите во свидетельство на ня". Стрелецкий полковник, наряженный провожать Никона, сказал: мы этот прах подметем! - Да разметет Господь Бог вас оною божественною метлою, иже является на дни многи! - возразил ему Никон, указывая на горевшую на небе комету***. Гумбольдт в своем "Космосе"**** указывает на те поэтические представления, которые в древние времена соединялись с кометами: в них видели косматые звезды и горящие мечи.