кто груздочек, а кто сыроежку.
…Я не знаю, зачем ты меня убивал,
почему ты решил, что сейчас мой финал,
кто дал право срезать мою ножку.
Бесконечна грибница, просторна земля –
это значит, что смерть мою выдержу я,
снова вырасту понемножку.
Два ноль два, а потом ещё горестный ноль,
каждый с проигрышным счётом сыграл свою роль,
и ушёл в новый год без оглядки,
чтоб проигрывать дальше смешные бои.
…Только как вас забуду, грибы вы мои?
Подосиновики. Маслятки.
***
В тот вечер я решила, что уйду,
и что тебе скажу об этом прямо.
Но через час, предчувствуя беду,
вдруг загорелась крыша Нотр Дама.
Меня обуревали сто страстей,
мне надо было как-то понимать их.
Что делать с этим грузом новостей,
Парижская не знала богоматерь.
Я иногда, пожалуй, неглупа,
но это был не тот, конечно, случай.
Ведь я себе сказала: «Пуркуа па!
Расстанемся – и сразу станет лучше!»
Читал молитвы в ужасе клошар,
пока над нами разгоралась крыша,
я чувствовала сладостный пожар
в своей груди и где-то чуть пониже.
Мне грезилось, что ты начнешь орать,
и говорить, что я теряю совесть,
что хватит на страстях своих сгорать,
и что Гюго писал об этом повесть.
А я тебе отвечу, вся в слезах,
что ни за что не попрошу прощенья,
что вечность рушится у мира на глазах,
а ты всё о каких-то отношеньях.
Такой я представляла разговор,
пока огонь опять вздымался выше,
но словно это наш горел собор
на улицах весеннего Парижа.
Пылали башни и высокий свод,
что мы с тобой отстроили беспечно.
Я вспомнила начало стройработ,
как я клялась, что это будет вечным.
Собор в итоге сам себя воздвиг,
но эти стены тоже были нами.
Я вспоминала каждый общий миг,
и это был незыблемый фундамент.
И я решила – мы всегда грешим,
но, что бы ни случилось с нашим храмом,
фундамент остается нерушим -
так будет и со мной, и с Нотр Дамом.
Пускай моим пожарам нет числа,
огонь в конце концов проходит мимо.
Вот так я в этот вечер всех спасла -
и Францию, и нас с тобой, любимый.
И больше уж, конечно, не предам,
уйду замаливать всё то, что нагрешила.
Ты позвонил: «Так что там Нотр Дам?»
Ответила: «Нормально. Потушила».
Муравьиная ферма
Юлику Гуголеву
Говорят, муравьи создают уют.
В интернете ферму их продают.
Кстати, стоит всего-то семьсот рублёв.
Заведу себе, господи, муравьёв.
Стану их травой или чем кормить -
раз кого-то вздумалось заводить,
то уж будь любезен, заботься о
том, чтобы было ему светло.
Закажу эту ферму себе в четверг.
Пусть они свои тропы проложат вверх,
и у каждого будет особый путь.
Заведу муравьёв для чего-нибудь.
Зря ты улыбаешься надо мной.
Я не представляю, как жить одной.
Я не знаю, как это – без любви.
Так пускай хотя бы уж муравьи.
Вот скажи мне честно, ведь ты мой друг, -
каково творить, не запачкав рук?
Говорят, всё можно, раз мы творцы.
Пусть живут у меня жнецы.
Так красиво зовется порода их.
Вот ответь мне – когда ты кропаешь стих,
то считаешь, сколько в нем спит слоёв,
скольких стоил он муравьёв?
…За окном темнеет, привет луне,
и дождем зарастает мой двор в окне,
а у нас снова налито по сто грамм,
и пути-тропинки куда-то там.
На закуску есть зелена трава.
Пусть ноябрь вступает в свои права,
но храни от острых его краёв
муравьев своих, Господи, муравьёв.
БАТТЛ АКТЕРОВ – ПОЭТОВ
Аскар Дзянго
Актер, играет в спектаклях театров «На малой Бронной», «Практика», «Гоголь центр», снимается в кинопроектах, самый крупный «Колл-центр» и «Мир! Дружба!».
Апокалипсис лета
срывайте одежду и головы,
смело забросьте
под ваши кровати все мысли невзрачного цвета!