Ластятся волны к веслу,
Ластится к влаге лилея.
Слухом невольно ловлю
Лепет зеркального лона.
«Милый! Мой милый! Люблю» —
Полночь глядит с небосклона.
Оригинальны А. в следующих стихах И. Северянина:
Элегантная коляска в электрическом биеньи
Эластично шелестела по шоссейному песку.
«Дозировать аллитерацию, — писал В. Маяковский в статье „Как делать стихи?“, — надо до чрезвычайности осторожно и по возможности невыпирающими наружу повторами. Пример ясной аллитерации в моем есенинском стихе — строка: „Где, он, бронзы звон или гранита грань...“. Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова».
Одним из элементарных видов А. является звукоподражание, например в поэме В. Инбер «Пулковский меридиан» (рычанье фашистских самолетов над осажденным Ленинградом):
Вверху рычат германские моторы:
— Мы фюрера покоррные рабы,
Мы превращаем горрода в грробы,
Мы — смерть... Тебя уже не будет скорро.
Или в стихотворении П. Антокольского «О парне из гитлеровской дивизии»:
Трое суток было слышно, как в дороге скучной, долгой
Перестукивали стыки: на восток, восток, восток...
См. также: Звуковые повторы, Звукопись, Поэтическая этимология.
АЛЛЮ’ЗИЯ (от лат. allusio — намек, шутка) — стилистический прием; употребление в речи или в художественном произведении ходового выражения в качестве намека на хорошо известный факт, исторический или бытовой. Например, А. Пушкин, начав писать «Евгения Онегина» в Бессарабии, в ссылке, знакомит читателя с героем своего романа:
Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы,
Или блистали, мой читатель!
Там некогда гулял и я:
Но вреден север для меня.
Последняя строка аллюзирована, в ней содержится намек на то, что Пушкин был выслан из Петербурга на юг.
В следующих стихах А. Блока:
«Семейство — вздор, семейство — блажь», —
Любили здесь промолвить гневно.
А в глубине души все та ж
«Княгиня Марья Алексевна» —
намек на слова Фамусова из комедии А. Грибоедова «Горе от ума»:
«... Что станет говорить
Княгиня Марья Алексевна!»
Стихотворение Н. Ушакова «Ария Паулюса» заканчивается строфой:
Мы не плохо ведем облаву, —
Много немцев
У нас в плену, —
Если кто позабыл Полтаву,
Пусть хоть помнит Березину,
где упоминание о Полтаве имеет в виду героический подвиг русских войск, разбивших под руководством Петра I шведов в полтавском сражении, а упоминание о Березине — окончательный разгром русскими войск Наполеона в 1812 г. при переправе через реку Березину.
В одном стихотворении Э. Багрицкого имеются такие строки:
Нас водила молодость
В сабельный поход!
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед! —
здесь содержится указание на подавление в марте 1921 г. контрреволюционного кронштадтского мятежа, когда делегаты X съезда партии под руководством М. Тухачевского шли на Кронштадт по льду.
Многие крылатые слова и выражения основаны на А., например: «Я умываю руки», т.е. я не вмешиваюсь в это дело (намек на евангельский рассказ о Пилате); «Демьянова уха», т.е. хлебосольство, переходящее все границы радушного гостеприимства (намек на басню И. Крылова того же названия).
Как элемент «эзоповского языка» в русской литературе А. употреблялась в художественных произведениях, где в зашифрованном виде содержится намек на злободневные общественно-политические события. В этом смысле А. встречается в баснях: например, в басне Крылова «Волк на псарне» под волком подразумевается Наполеон. В эпоху Пушкина А. именовалась «применением». В. Белинский в труде «Сочинения Александра Пушкина» писал: «Стихи Грибоедова обратились в пословицы и поговорки; комедия его сделалась неисчерпаемым источникомприменений на события ежедневной жизни, неистощимым рудником эпиграфов».
АЛОГИ’ЗМ (от греч. ἀ — частица отрицания и λογισμός — рассудок, разум — неразумное, нелогическое) — стилистический прием, близкий к оксиморону; умышленное нарушение в литературном произведении логических связей с целью подчеркнуть внутреннюю противоречивость данного положения (драматического или комического). В стихотворении молодого Маяковского «Себе любимому» поэт, описывая тяжелое чувство неразделенной любви, тоски и бесприютности, говорит:
Где для меня уготовано логово?
Если б был я
маленький
как великий океан,
на цыпочки б волн встал.
Приливом ласкался к луне бы.
Где любимую найти мне
такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!
О если б я нищ был!
Как миллиардер!
Что деньги душе?
Ненасытный вор в ней.
Моих желаний разнузданной орде
не хватит золота всех калифорний.
Если б быть мне косноязычным
как Дант
или Петрарка!
Душу к одной зажечь!