Выбрать главу

Людмила Зубова

Поэтический язык Иосифа Бродского

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018 годы).»

© Зубова Л., текст, 2015

© ЛЕМА, оформление, 2015

* * *

От автора

Книга составлена из статей и докладов разных лет. Все ранее опубликованные тексты переработаны и дополнены с учетом более поздней литературы. В начале каждой статьи дается библиографическая ссылка на место первой публикации.

Тексты И. Бродского цитируются преимущественно по изданию:

Сочинения Иосифа Бродского: В 8 т. Составление: В. П. Голышев, Е. Н. Касаткина, В. А. Куллэ. Общая редакция: Я. А. Гордин. СПб.: Пушкинский фонд, 1998–2001.

При этом цитаты сопровождаются указанием на названия и даты произведений, обозначением томов (римскими цифрами) и страниц (арабскими цифрами).

Некоторые тексты, отсутствующие в этом издании, взяты из других источников, ссылки на которые представлены в сносках:

Сочинения Иосифа Бродского: В 4 т. Составление и подготовка текстов: Г. Ф. Комаров. СПб: Пушкинский фонд, Париж – Москва – Нью-Йорк: Третья волна, 1992–1995.

Иосиф Бродский. Стихотворения и поэмы: В 2 т. Составление и подготовка текстов: Л. В. Лосев. СПб.: Изд-во Пушкинского Дома; Вита Нова, 2011.

Иосиф Бродский. Стихотворения и поэмы (основное собрание). Подготовка текста: Сергей Виницкий. Электронный ресурс: http://lib.ru/BRODSKIJ/brodsky_poetry.txt_with-big-pictures.html.

При разночтениях в текстах разных источников предпочтение оказывалось изданию, подготовленному Л. В. Лосевым.

Графические выделения (полужирный шрифт и, в редких случаях, подчеркивания) в цитатах из поэтических текстов Бродского и других авторов – мои, за исключением особо оговоренных случаев.

Форма суть в поэтическом языке Иосифа Бродского[1]

Тезис о том, что поэт – орудие языка, настойчиво утверждаемый Иосифом Бродским[2], побуждает посмотреть на его поэзию именно с этой точки зрения.

В поэзии Бродского широко представлены свойства прошлых и будущих языковых состояний, а также, что кажется особенно интересным и важным, сам механизм преобразований: история русского языка предстает в стихотворениях и поэмах Бродского как наглядная картина динамических процессов, охватывающих все языковые элементы. Историко-лингвистический анализ произведений Бродского интересен не только для описания картины мира поэта, осмысления литературы и философии XX века, но и для уяснения того, какие процессы и каким образом в истории языка осуществляются.

Архаическая глагольная форма суть обычно употребляется Бродским в форме не множественного числа, как диктует норма, а единственного:

Постоянство суть эволюция принципа помещеньяв сторону мысли. Продолженье квадрата илипараллелепипеда средствами, как сказал бытот же Клаузевиц, голоса или извилин
(«Элегия». 1988. IV: 50);
И пустоте стало страшно за самое себя.Первыми это почувствовали птицы – хотя звездатоже суть участь камня, брошенного в дрозда
(«Мир создан был из смешенья грязи, воды, огня…». [1993]. IV: 95);
Страх суть таблицазависимостей между личнойбеспомощностью тел и лишнейсекундой. Выражаясь сухо,я, цокотуха,
пожертвовать своей согласен.Но вроде этот жест напрасен:сдает твоя шестерка, Шива.Тебе паршиво
(«Муха». 1985. III: 287);
Суслик не выскочит и не перебежит тропы.Не слышно ни птицы, ни тем более автомобиля:будущее суть панацея оттого, чему свойственно повторяться
(«Примечание к прогнозам погоды». 1986. III: 302);
Призрак бродит бесцельно по Каунасу. Онсуть твое прибавление к воздуху мыслиобо мне,суть пространство в квадрате, а неэнергичная проповедь лучших времен.Не завидуй. ПричислиПривиденье к родне
(«Литовский ноктюрн: Томасу Венцлова». 1974. III: 54);
Жизнь моя затянулась. В речитативе вьюгиобострившийся слух различает невольно темуоледенения. Всякое «во-саду-ли»есть всего лишь застывшее «буги-вуги».Сильный мороз суть откровенье телуо его грядущей температуре
(«Эклога 4-я /зимняя/». 1980. III: 197).

Подобных примеров настолько много (в конкордансе Татьяны Патеры[3] зафиксировано 30 употреблений глагольной формы суть, из них 24 единственного числа), что это явление из грамматической ошибки превращается в яркую примету стиля, нередко воспроизводится – может быть, иногда в подражание, иногда явно независимо – и другими поэтами[4], то есть активно осваивается современным русским языком.

вернуться

2

«Именно язык диктует стихотворение, и то, что в просторечии именуется Музой или вдохновением, есть на самом деле диктат языка («Сын цивилизации» – Бродский, 1999: 93).