Где стезя знакомых благ?
Где звезда-путеводитель?
Скрылись… в бездну сделан шаг!
Стихнул голос-утешитель!
Неприязнен праг возник!
Челн стрелой! Немеют силы…
И в пучине жадной клик
Обреченного могиле!..
И могуч губитель-глас…
И пловец — в борьбе с волною!
И в волне последний час
Отлететь готов с душою!
Вдруг простерся дивный свет
Над враждующей стремниной…
Реет в блеске дева-цвет
И мирит пловца с пучиной!..
Он на бреге — свет потух…
И пропал вожатый милый!
И пловца внимает слух:
«Я твой спутник до могилы!..»
………………………………
Дева-ангел, спутник мой!
Ах! я найден провиденьем!
Целый мир в тебе одной
Я вместил души веленьем!..
288. СЕТОВАНИЕ
Нет его! Он взят могилой!
Незнакомец — вдалеке!..
Не предчувствия ли силой,
Дева, платишь дань тоске?
Берег жизни покидая,
Нес он грусть твою с собой,
И слеза твоя златая
Другу — спутник гробовой!..
Иль в душе осиротелой
Отозвался вещий глас:
«Ты одна в природе целой!
Спутник дней твоих — угас!..»
Тайных чувствий разуменье
И обет, сокрытый в них,
В чашу рока — наслажденье
Лили в цвете дней твоих.
И когда тоской безмолвной
Омрачался девы лик,
Друга взор, привета полный,
Заглушал предчувствий клик…
«Дева! Я еще с тобою! —
Тайный глас к тебе взывал. —
И вожатый мой к покою,
Гроб меня не окликал…
Скоро он меня окликнет!..
И потухнет блеск ланит…
Полный скорби, взор поникнет,
Смерти сон его смежит!
Скоро!» — и рука недуга
К гробу юношу свела!
Плод обета, праху друга
Дева слезы в дань несла!..
Но почто души страданье,
Сердцу близкого привет?..
С другом-юношей расстанье
Омрачило девы цвет…
Иль природы глас внимало
Сердце силой тайных уз?
И незримо оживляло
Непостижный свой союз?..
Дева! плачь — ты сиротою!..
Ты чужда уже утрат!
Друг, оплаканный тобою,
Друг единый — был твой брат!..
Бытие одна утроба,
Дети нужды, вам дала!..
Дева, плачь! в объятьях гроба
Ты родное обрела.
289. ЛИЛА
До клика петухов — в полночь,
Покинув мглу могилы
(Страшна жильцов могилы мочь!),
Тень обрученной Лилы
Услада в свадебный покой,
Где спал краса-предатель,
Прокралась с золотой луной,—
Бесплотный прорицатель!
Поблеклый розмарин в руках,
Крестом к груди прижатых;
И камень — грудь! И нет в очах
Огней — к душе вожатых!..
Как лилии — уста ея!
Как мертвый снег — ланиты!
И кудри, бледну грудь тая,
Не зыблются, развиты!
Ах! некогда равнял Услад
(Лесть клятвы ненадежной!)
С лилеей — грудь и с небом — взгляд,
Ланиты — с розой нежной…
И с Лилой обручен, — другой
И сердце дал, и руку!
И Лила отцвела тоской…
Гроб прервал девы муку!
«Спишь, милый, иль забыт ты сном?
Будь крест нам настороже!..
Со мной — на ложе гробовом!
С тобой — на брачном ложе!..
Отверсты гробы в ночь теням —
И грозно их явленье!
В них робко мстящим небесам
Внимает преступленье!..
Но ты, Услад, ты не страшись
Вещателей могилы!
Любить, любя — прощать учись
У пре́зренной <ты> Лилы!
Услад! ты клятв не пощадил…
Вот перстень обручальный.
Но брачную свечу сменил
Мой факел погребальный.
И пламенной любви моей
И гроб не исцеленье!
И в мрачной области теней
Бежит ее забвенье!
Услад блаженство неба пил,
Мои встречая взоры;
И рано их слезам учил
Болезненной укоры!..
В ланитах вображал моих
Огонь златой денницы;
И претворил изменой их
В лилеи бледнолицы!..
И сердце девственно просил:
Моленье страсти — внято!
И рано сердце умертвил
Любовию крылатой!..
Услад! взгляни на тень мою!
Узнаешь ли, виновный,
В ней деву прежнюю твою,
Жилицу мглы безмолвной?..
Мой спутник — червь, убрус — наряд,
И тьма — покровом Лилы,
И смерти неприязнен взгляд,
И ночь долга могилы!
Спишь, милый, иль забыт уж сном?
Будь крест нам настороже!
Со мной — на ложе гробовом!
С тобой — на брачном ложе!..
Услад! хоть раз прийди ко мне,
Страдалице забытой!
Ах, мрачен дом мой — в глубине,
Изменою изрытый!..
Над домом незабудка-цвет,
Отшельник в мертвом поле,
Слезы́ Услада жадно ждет,
Чтоб цвесть весною доле!..
Луч страсти прежней не потух:
Как цвет с весной возникнет.
Прости, Услад! кричит петух!
Свиданье нас окликнет!»
290. СЕЛЯНИН
О, дивно блажен, кто, оковы
Откинув градской суеты,
Склонился под сельские кровы!
Там мудрость, улика мечты,
Содружна с природой благою,
И шепотом темных дубров,
И тихо журчащей волною,
И сладким дыханьем цветов
Счастливцу себя возвещает!
Сень тополов — храм мудреца;
И дерн алтари посвящает:
На нем славословит творца!
Задумчивой ночи певицей
Он к сладкому сну провожден,
Он Филомелой с денницей
К полезным трудам пробужден!
Приметен час утра в долине!
Восхищенный духом, он зрит,
Как солнце холмов на вершине,
Творца провозвестник, горит!
При бреге потока, на злаке,
Блестящем вечерней росой,
Пьет липы душистой во мраке,
Дыханье лилеи златой!
На кровле соломенной внемлет
Порханью любви голубей;
Под сладким их говором дремлет
Беспечней любимцев царей!
С священною думой о тленьи
Блуждает вечерней порой
В безмолвном усопших селеньи,
С настроенной к смерти душой…
Зрит мрамор с святым поученьем:
«Смерть с духом веселья встречать».
Зрит пальму с святым утешеньем,
Бессмертья и веры печать!
…………………………
Того серафим в колыбели
Небес благодатью повил,
Кто с голосом сельской свирели
Младенческий клик согласил.
291. К НАДЕЖДЕ — МОЛОДОЙ, ПРЕЛЕСТНОЙ ДЕВУШКЕ
Нет, рано дней моих светило угасает!
Нет, рано рок судил мне чашу скорби пить!..
Надежды лишена, душа моя страдает…
Я б мог Надеждой счастлив быть!
Печальным странником среди дали безбрежной,
Где ж посох наконец могу я преклонить?..
Надежду потеряв, гроб вижу неизбежный!
Я б мог Надеждой счастлив быть!
Ах! всё, что льстить могло, — в заре моей увяло!..
Знакомых сердцу благ уже не возвратить!
Надежды, божества — изгнаннику не стало!..
Я б мог Надеждой счастлив быть!
Богатства, и венцы, и блага всей вселенной!
Венца души моей вам всем не заменить!..
Надежду потеряв, увяну обольщенный…
Я б мог Надеждой счастлив быть!