Роберт ван Гулик
Поэты и убийцы
Действующие лица
Ди Жэньцзе — судья уезда Пуян. Действие происходит в соседнем уезде Цзиньхуа, где судья Ди проводит несколько дней со своим коллегой
Ло Гуанчжун — судья уезда Цзиньхуа и поэт-любитель
Као Фань — советник суда уезда Цзиньхуа
Шао Фаньвэнь — доктор литературы, бывший глава Императорской академии
Чан Ланьпо — придворный поэт
Юлань — известная поэтесса
Могильщик Лу — бывший дзен-буддийский монах
Мэн Суньчи — торговец чаем
Сун Ивэнь — студент на жалованье
Маленький Феникс — танцовщица
Шафран — хранительница святилища Черной Лисицы
Вид с высоты птичьего полета на резиденцию Ао Гуанчжуна, судьи уезда Цзиньхуа
1. Главный вход
2. Передний двор
3. Покои судьи Ди
4. Библиотека и покои академика
5. Покои придворного поэта
6. Главный внутренний двор и пиршественная зала
7. Четвертый внутренний двор
8. Женские покои
9. Лисья молельня и покои Могильщика Лу
10. Задний двор с кухней
Глава 1
Тучный монах сидел скрестив ноги в углу широкой скамьи и молча смотрел на своего гостя немигающими глазами. Через некоторое время он хриплым, скрипучим голосом произнес:
— Мой ответ — нет, сегодня днем я должен покинуть город.
Толстые волосатые пальцы его левой руки сомкнулись вокруг лежащего на коленях потрепанного свитка.
Его собеседник, высокий мужчина в опрятном черном шелковом халате поверх синего одеяния, на миг лишился дара речи. Он устал, потому что ему пришлось пройти пешком всю Храмовую улицу от начала до конца. А неотесанный хозяин даже не соизволил предложить ему сесть. Может, и к лучшему, что этот безобразный грубиян не присоединится к почтенному обществу...
Человек с отвращением разглядывал монаха, который сидел, склонив крупную, бритую наголо голову, его мощные плечи, смуглое лицо с обвисшими, поросшими щетиной щеками и мясистым носом над толстогубым ртом. Необычайно большие, навыкате глаза монаха наводили на мысль о мерзких жабах. В замкнутом пространстве пустой кельи запах застарелого пота от его латаного-перелатанного платья смешивался с ароматом индийских благовоний. Гость несколько мгновений вслушивался в гудение голосов, возносящих молитвы в другом конце храма Тонкого прозрения, затем подавил вздох.
— Судья Ло будет очень огорчен, господин. Сегодня вечером в его резиденции будет званый ужин, а на следующую ночь мой господин собирается устроить на Изумрудном утесе пиршество в честь праздника Середины осени.
Хозяин кельи фыркнул:
— Судье Ло следовало бы лучше соображать, что к чему! Званый ужин, ну надо же! И вообще, чего это он послал тебя, своего советника, а не пришел сам, а?
— Господин, у нас тут проездом областной наместник. Сегодня с утра пораньше он призвал моего господина в правительственную резиденцию в западной части города на общее совещание всех четырнадцати судей нашей области. А потом мой господин должен участвовать в послеполуденной трапезе, которую наместник дает у себя в резиденции.
Он прочистил горло и продолжил извиняющимся тоном:
— Празднество, о котором я упомянул, господин, весьма неофициальное и очень камерное. Строго говоря, это просто званый ужин, на котором гости собираются говорить о поэзии. И раз уж вы...
— А кто еще приглашен? — перебил его хозяин.
— Ну, для начала это академик Шао, господин. Потом Чан Ааньпо, придворный поэт. Оба прибыли в резиденцию его чести судьи Ло нынче утром, и...
— Я знаю их обоих много лет и знаю, что они пишут. Так что прекрасно могу обойтись без встречи с ними. А что до виршей самого Ло... — Монах смерил своего посетителя недобрым взглядом и грубо спросил: — Кто еще?
— Еще судья Ди, господин, глава соседнего уезда Пуян. Он тоже приглашен областным наместником и прибыл еще вчера.
Монах вскинул голову.
— Ди из уезда Пуян? Какого демона ему вдруг... — начал было он, а потом раздраженно спросил: — Ты же не хочешь сказать, что он намерен участвовать в этом поэтическом сборище? Я не раз слышал, что у него довольно-таки приземленный склад ума. Короче говоря, малоинтересный субъект.