Едва заглянув в тетрадь, хозяин лавки вернул их судье с извиняющейся улыбкой.
— Мы здесь знаем только простую десятизначную систему записи нот, господин, а у вас тут, должно быть, какая-то другая, старинная.
С ней вам лучше обратиться к знатоку. Вам нужен Лаолю, лучший флейтист города. Он может сыграть с листа любую мелодию, хоть в старой записи, хоть в новой. И живет, опять же, неподалеку. — Владелец лавки отер подбородок от жира. — Одна беда, господин, пьяница он. С полудня пить начинает, сразу как закончит уроки давать, и к такому времени, как сейчас, обычно уже набирается. А вот попозже вечерком, когда ему на вечеринках играть, малость трезвеет. Хорошие деньги зарабатывает, да только все спускает на вино и женщин.
Судья Ди положил на стол горсть медных монет.
— Все равно велите одному из своих людей проводить меня к нему.
— Конечно, господин. Спасибо, господин! Эй ты, Ван! Отведи этого господина к дому Лаолю. Только заруби себе на носу: чтобы потом немедленно сюда возвратился!
Провожая судью Ди, молодой помощник продавца из музыкального магазинчика неожиданно дернул его за рукав и, показывая на винную лавку на противоположной стороне улицы, сказал с лукавой усмешкой:
— Если вы хотите договориться с Лаолю, вам лучше бы ему подарочек купить. Даже если он совсем уже окосел, вмиг придет в себя, если вы ему под нос кувшинчик с хмельным сунете.
Судья купил средний кувшин крепкого белого вина, которое пьют холодным. Юный провожатый вывел его узким переулком на темную вонючую улочку. Ее освещал лишь то тут, то там просочившийся сквозь бумажные окна свет.
— Четвертый дом слева, господин!
Судья дал юнцу монетку за услугу, и тот поспешил прочь.
Дверь дома флейтиста, покосившись, болталась на петлях. Из-за нее донеслась забористая брань, а следом — визгливый женский смех. Судья коснулся двери рукой, и она распахнулась.
В маленькой пустой комнате, освещенной чадящим масляным светильником, стоял густой дух дешевого пойла. Тучный мужчина с круглым раскрасневшимся лицом сидел на бамбуковой скамье у дальней стены. На нем были мешковатые коричневые штаны и куцая распахнутая куртка, не скрывавшая толстое пузо. На коленях у него сидела девушка. Это была Маленькая Феникс. Лаолю уставился на судью осоловелыми глазами. Танцовщица быстро одернула подол на своих ослепительно белых бедрах и убежала в самый дальний угол комнаты. На ее по-прежнему похожем на маску лице полыхал румянец.
— А ты кто такой, демон тебя задери? — хриплым голосом невнятно спросил флейтист.
Не обращая внимания на девушку, судья Ди сел за бамбуковый стол и поставил на него кувшин с вином.
Налитые кровью глаза Лаолю расширились.
— Небом клянусь, целый кувшин настоящей «Розовой росинки»! — Он поднялся и, нетвердо держась на ногах, подошел к судье. — Хоть вы со своей длинной бородой и похожи на владыку преисподней, но все равно добро пожаловать! Наливайте же вино, мой друг!
Судья прикрыл кувшин рукой.
— Ты должен заработать выпивку, Лаолю. — И судья бросил на стол тетрадь с нотами. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что это за мелодии.
Стоя у стола, толстяк открыл тетрадь своими толстыми, но удивительно ловкими пальцами.
— Да легко! — пробормотал он. — Но сперва мне нужно малость освежиться. — Флейтист проковылял к умывальнику в углу и принялся тереть лицо и грудь замусоленным полотенцем.
Судья Ди молча наблюдал за ним, по-прежнему игнорируя танцовщицу: что она тут делает, его не касается. Маленькая Феникс, поколебавшись, подошла к столу и нерешительно начала:
— Я... я пыталась убедить его сыграть сегодня за ужином, господин. Он, конечно, скотина, но чудесный музыкант. Когда он отказался, я позволила ему немножко меня потискать...
— Не стану я играть эту проклятую мелодию «Логово черной лисицы», хоть ты до утра со мной обжимайся, — зарычал толстяк и принялся шарить среди примерно дюжины бамбуковых флейт, которые висели на вбитых в покрытую потрескавшейся штукатуркой стену гвоздиках.
— Я думал, ты собираешься продемонстрировать нам танец «Феникс среди пурпурных облаков», — небрежно бросил судья. Ему подумалось, что танцовщица выглядит жалкой с этим ее неподвижным лицом и узкими ссутуленными плечами.
— Именно так, господин. Но, увидев... увидев, как много места в пиршественном зале у судьи... а еще когда меня представили двум важным чиновникам из столицы и самому знаменитому Могильщику Лу, я подумала, что такого шанса мне больше не подвернется. Вот почему я сочла, что могу попробовать станцевать под другую мелодию, под которую можно двигаться быстро и кружиться...