Покончив с едой, судья сказал женщине:
— Сестра, отнесите завтра мою карточку к черному входу в резиденцию наместника. Я вел дела с тамошним домоправителем, он позаботится, чтобы вы получали заказы на шитье. — И он встал.
Хван с женой уговаривали его побыть у них еще, но он сказал, что ему нужно не опоздать на паром, чтобы переправиться на другой берег реки.
Носильщик проводил его обратно к чайной, где ждал паланкин. Пока судью несли обратно на главную улицу, в его мыслях царила неразбериха. Расплатившись на углу с носильщиками, он отправился в резиденцию. От привратника, который впустил его через боковой вход, Ди узнал, что судья Ло сейчас в приемной на первом этаже главного здания. Видимо, обсуждение стихов в библиотеке еще не началось. Судья заторопился в собственные покои.
Там он достал из ящика стола документы по делу поэтессы, которые подготовил для него Ло, и стал пролистывать их, даже не присаживаясь, пока не нашел текст анонимного письма, где сообщалось о теле, зарытом под вишней в монастыре Белой Цапли. Тогда судья вытащил из рукава донос на генерала Мо Тэлина и положил его рядом с первой анонимкой. Медленно поглаживая черную бороду, он сравнил оба документа. Это были безликие копии, сделанные руками писарей, и понять, принадлежат ли эти два послания одному и тому же автору, можно было только по стилю. С сомнением качая головой, судья убрал оба листа в рукав и отправился в главный двор.
Судья Ло сидел за чайным столом, заваленным кипой бумаг, с кисточкой для письма в руках и поджатыми губами. Он поднял голову и взволнованно проговорил:
— Я тут просматриваю и подправляю свои недавние произведения, Ди. Как ты думаешь, академик оценит повторяющуюся рифму в этой балладе? — Ло уже готов был зачитать стихотворение, правкой которого он был так поглощен, но судья Ди быстро сказал:
— В другой раз, Ло! Я сделал странное открытие, о котором тебе нужно знать. — Он уселся напротив коллеги. — Буду краток, ведь тебе скоро в библиотеку. Уже почти четыре часа.
— О нет, старший брат, у нас уйма времени! Видишь ли, в чем дело, трапеза в четвертом дворе затянулась. Придворный поэт и Юлань написали кое-какие стихотворения, и мы стали обсуждать их за вином, а вина было много! Поэтому все четыре моих гостя отправились прямо к себе в покои, чтобы прилечь, и с тех пор никто из них пока еще не показывался.
— Хорошо! Получается, что ни один из гостей не пошел в город и тебе не пришлось подключать агентов твоего домоправителя для слежки. А теперь вот что: мать убитого студента была наложницей генерала Мо Тэлина. Уже после рождения сына она связалась с неизвестным мужчиной и бросила их незаконную дочь. А дочь эта — не кто иная, как Шафран, хранительница святилища Черной Лисицы.
Увидев ошеломленное лицо Ло, судья Ди быстро продолжил:
— Брошенное дитя было завернуто в шафрановую шерстяную ткань, поэтому неудивительно, что девочку так и назвали: Шафран. Выходит, что Шафран — сестра Суна по матери, вот почему он говорил девушке, что никогда не сможет на ней жениться. А еще выходит, что отец Шафран и убийца студента — одно и то же лицо. Старый генерал сказал своей наложнице за день до ареста, что узнал о ее интрижке с одним из его друзей, и пообещал убить обоих собственными руками. Наложница тут же повесилась, а генерала на следующий день арестовали, и он не успел поквитаться с ее любовником.
— Благие Небеса! Где ты все это выяснил, Ди?
— По большей части в твоем архиве. Судя по всему, студент Сун был убежден, что любовник матери написал анонимный донос, где ложно обвинил генерала в измене, чтобы генерал не успел уличить его в шашнях с чужой наложницей. В первом пункте студент ошибся.
Я прочел все официальные отчеты и пришел к убеждению, что генерал все же участвовал в заговоре, как и любовник его наложницы. А вот по второму пункту Сун был совершенно прав. Злоумышленник написал донос, понимая, что в противном случае цензору понадобится какое-то время, чтобы выйти на генерала. При помощи анонимки он решил эту проблему и добился того, что генерала взяли в первый же день и тот не смог ничего ему сделать.
Судья Ло поднял руку.
— Не так быстро, Ди! Если генерал был виновен в государственной измене, зачем доносчику убивать студента? Получается, что, изобличив генерала, он совершил похвальный поступок.
— Должно быть, доносчик занимает высокое положение и, следовательно, не может допустить, чтобы ему предъявили обвинение в блуде. К тому же он наверняка был глубоко вовлечен в заговор, раз знал, где именно генерал хранит письма Девятого принца. Вот почему он не пришел за предложенной правительством наградой.