Слова Дриора тесно засели в голове не давая уснуть. Ваэль мысленно спорил с ним, прокручивая весь диалог заново и раз за разом находил всё более убедительные аргументы в свою пользу, но увы назойливый холодок сомнений никак не отпускал. Кто бы что не говорил, но он всю жизнь сам и всегда справлялся, почему этот раз должен стать исключением? У него был только один настоящий друг и то только в детстве. И насколько помниться от него было больше проблем чем пользы.
При мыслях о детстве, овеянный ароматом благовоний и теплом собственного плаща, юный шиори погрузился в мир, над которым, по народным легендам, имел власть. В мир грёз и кошмаров.
[1] Культурная особенность расы дархши. Мужчины красят прядь, женщины концы. Нередко цвет краски указывает на принадлежность к той или иной касте, группе или ремеслу. Синий – цвет деятелей искусств. Красный как у Дриора – слуги оружия.
[2] Печать, с виду как большая монета, вылитая из черной стали, на солнце немного поблескивает багрянцем. На всех изображён одинаковый знак тьмы в виде витиеватой буквы V, а вокруг него уникальный орнамент что и отличает один варимантис от другого. Ничего ужасающего. Кроме стоимости.
Сами варимантисы были изготовлены предками Ваэля в давние времена первой эпохи и растерялись по всему миру, но вот сколько именно их уцелело не знает никто. Тогда гильдия кошмаров больше походила на религиозный культ, а сам народ дархши славился своей отрешённостью от цивилизации. Тогда же была заключена кровавая сделка. Остальные смертные расы получали варимантисы в обмен на ресурсы, а саму печать использовали для найма кошмаров по прямому их назначению. С тех пор сменилось немало поколений, но «кровавая» монета своей ценности не утратила
[3] . Целью каждого кошмара было собрать пять разных варимантисов, чтобы покинуть службу навсегда, либо примкнуть к совету теней. Один получали после первого задания, второй после десяти лет непрерывной службы. Ради трёх оставшихся порою приходилось идти на ужасные поступки.
Кай’Лер I
О таверне или трактире лучше всего говорит запах. Если заведение ладное, то и дух там стоит соответствующий: свежий хмель задиристо дурманит, теплый аромат сдобы дразнит аппетит и даже пар от дежурной похлёбки не даст заскучать. В таких местах никогда не знаешь, чего хочется больше; холодного пива с соленым сыром или же горячего жаркого да с краюшкой мягкого хлеба, а то и просто поддаться соблазну мимолётных ноток красного вина. Даже то что в обыкновение считается дурным душком, к примеру лук или чеснок, здесь прибавляет лишь гармоничной остроты, отчего желание горячится ещё сильнее. Ну и довершает весь ансамбль конечно же строгий запах дуба, который словно следит за тем, чтобы заведение всегда ощущалось живым, даже когда в нем нет дорогих гостей.
Кай'Лер же находился в таверне совершенно противоположного типа. Во-первых, там не пахло, а смердело. Во-вторых, основой для местного духа служили не хмель и сдоба, а самогон и пот. И, в-третьих, никому из местной публики кушать здесь не хотелось, ведь «Старая бочка», более известная как «Сраная бочка», была рассчитана на пьянство, драки, дешевых девок и спускание последних грошей на азартные игры. Кай’Лер вынужден был признать, что чувствовал себя здесь в своей тарелке.
— Сегодня явно не твой день, красавчик, – проворчал ему небритый щербатый моряк, загребая кучку монет к себе.
— А он щенок думал, что на простаков нарвался после того, как ему вначале пару раз свезло, – поддержал щербатого мужик с шикарными усами до подбородка.
— Таки и вправду карта меня разлюбила. Кто-бы мне сказал, что так всё кисло обернется, стал бы я лезть в эту паскудную игру, скажите мне пожалуйста? – горестно сетовал Кай'Лер, перебирая в руках тонкую косичку свисавших у щеки рыжих волос.
— Не вздумай, только, соскочить, остроухий. Сел играть — играй до конца, – прохрипел четвертый игрок, черноволосый тип с дурным взглядом и шрамом через все лицо.
— Чего вы раздухарились так? Разве я кому-то говорил, что схотел куда-то идти? Играть так играть, проигрывать так проигрывать. Топится не стану. Тем более что мы уже заканчиваем.
Карты тасовались для последней раздачи, а Кай'Лер тем временем рассматривал таверну в поисках чего-либо более интересного чем три самонадеянных дурака. Ничего приметного кроме сутулого человека за столом напротив, который трепетно рассматривал какую-то странную статуэтку, более похожую на дрянную куклу. Очевидно, что вещица стоящая, стал бы он с ней так бережно обращаться будь просто безделушка? Нужно заняться.
— Вот вам, собачье вы племя, по паре. Смотрите и я открываю тройку, – щербатый раздал по две карты всем играющим и ещё три положил на центр стола.
У Кай'Лера выпало две красные парные карты, что, впрочем, было не так уж и важно, ведь играть только ими он и не собирался. В потайных внутренних карманах зеленого камзола лежали запасные карты: парные синие слева и парные красные справа. По такому же принципу были спрятаны непарные в голенищах потертых сапог.
— Ну что, поехали, – щербатый моряк перевернул первую карту из трёх. – Красная. Кому есть чем вступить?
Все четверо выдвинули вперёд по карте, не переворачивая. Глаза усача выдавали отчаянный блеф. Значит сидит с двумя синими.
— А я смотрю всем поперло, да? Ну продолжим, – второй картой оказалась синяя непарная.
— Кол, – щербатый едва заметно прикусил губу. – Меняю карту, закидывают штраф и играю дальше. Вы как?
Усатый фыркнул и бросил карты. Кай'Лер же закинул правую ногу на колено и опустил руки на пряжку ремня. Нужен подходящий момент.
Словно по наитию отварилась дверь и в таверну вошла молодая девушка с прелестной косой каштановых волос. В руках она несла плетеную корзину, прикрытую платком.
— Ох, – протянул Кай'Лер и зацокали языком.
Она следовала через весь зал прямиком к хозяину таверны, собирая на себе грязные взгляды всех гостей, чем успел воспользоваться Кай'Лер достав из сапога стопку непарных красных карт.
— Если какая-то падла руку хотя-бы протянет в её сторону, то я эту самую руку ему оторву и приколочу к двери вместо ручки, – говорил хозяин таверны – Большой Лоф. Его голос и его внешний вид не предполагали никаких возражений.
— А я бы потягал немного, – едва слышно буркнул себе под нос щербатый и так же тихо издал глупый смешок. – Ну ладно, даю третью.
Последняя карта указывала на границу, меньше которой играть было нельзя.
— Две пики, одиннадцать, – по лицу моряка пробежала тень сомнения. – Играю.
— Играю, – наконец прервал молчание тип со шрамом.
— А я верю, что удача должна сегодня и ко мне повернуться приятным местом, так что тоже играю, – Кай'Лер тем временем рассматривал приятные места гостьи. Больше для придания себе небрежного вида, но понемногу она у вызывала больше интереса чем скудные ставки неудачливых моряков.
— Ну тогда докидываем и вскрываемся.
Все игроки добросили по горстке монет на середину стола. Первым свою карту показал раздающий.
— Красная семь, сыграл по двум.
За ним следовал злобный, неразговорчивый тип. После того как он перевернул свою карту, щербатый звонко присвистнул.
— Две красные пики, одиннадцать. Что ты рыжий там говорил про удачу?
Кай'Лер облокотился на стол, при этом опустив кисти рук ниже краев.